Игорь Осипов - Некромант. Новелла о непутёвой ученице [СИ]

Она словно боялась спугнуть то мимолётное ощущение чуда, витающее в воздухе.

— Не знаю, — неуверенно ответил я, разглядывая обгорелые остовы домов и белеющие остывшим пеплом потухшие кострища.

Я направил мертвеца вперёд, в брошенный врагами лагерь, пристально всматриваясь в каждую подозрительную мелочь. Не нравилось мне то, что неприятель так быстро ушёл. Не для этого рыцарь вторгся на остров.

Хотя их могли спугнуть корабли нашего флота, но и здесь неурядица. Морская стража была бы обязана высадиться в порушенной деревне и осмотреть место, но их тоже не наблюдалось.

Пока я размышлял, мертвец достиг середины пепелища и остановился. На него никто не напал, но никто и не вышел на помощь якобы умирающему товарищу, и лишь только чайки кружились, словно чуя ходячую падаль. Деревня с этого места казалось тем, что иные называют «в кувшине». Холмы по бокам узкого залива поднимались немного выше остальных, и там дальше уходили сразу в море, образуя горлышко шириной в полстадия. Сама долина, в которой умещалось два десятка домиков, от моря расширялась на четыре стадия, словно само нутро пузатого кувшина, где из остальных холмов образовывались стенки. Таким образом, ровный участок плодоносной земли делил пополам место в этой громадной амфоре с мелкой галечной бухтой, защищённой от штормов. Посредине долины текла небольшая, глубиной не больше середины голени и шириной не более пяти шагов, речушка, незаметная с того места, где мы раньше наблюдали за деревушкой. Она утопала в пышном кустарнике, росшем на ее каменистых берегах.

— Гаспадин, — позвала меня Таколя, а потом указала на горлышко кувшина, — колабль.

Я прищурился, вглядываясь в тонкую полоску между морем и небом, где действительно показался квадратный парус, принадлежавший пузатому торговому кораблю, вышедшему из-за скал и направляющемуся к нам. Можно было даже различить крохотные фигурки людей, суетливо перемещающихся по палубе.

Неужели противник ушёл? Может быть.

— Сейчас дождёмся судна и будем торговаться за место. Предложим все, что у нас есть, — произнёс я, быстро размышляя, что заинтересует купца больше всего.

Таколя смолчала, но ее глаза радостно заблестели. В это же время было заметно, как приблизившийся к заливу торговец начал убирать парус и опускать в воду вёсла. Я даже могу точно сказать, кому принадлежало судно — синейцам, которые иногда захаживали в эти воды с весьма необычными товарами, и отбитый нами схрон тому подтверждение.

— Пойдём, — произнёс я и направился к деревне.

Идти пришлось не по прямой, а сперва спуститься с крутой каменистой возвышенности вбок, и только потом пойти по широкой, много лет утаптываемой местными жителями тропе. Жёсткая кустарниковая заросль холма очень резко сменилась яблонями, усыпанными тяжёлыми плодами.

В брошенную деревушку я зашёл торопливым шагом, оглядываясь все же по сторонам, и оставив сзади нежить, готовую прикрыть наше отступление. Везде виднелись черепки разбитых горшков и амфор и иные признаки грабежа и погрома. Кое-где имелась смешанная с грязью кровь, и сразу вспомнился рыцарь, приказавший спустить на человека волкодавов.

Тропа превратилась в широкую дорогу, упирающуюся прямо в пристань, где из воды торчали верхушки нескольких потопленных рыбацких судёнышек. Серые волны колыхали какие-то доски, среди них лицом вниз лежало человеческое тело. Всплеск, и труп приподнимался, словно пытаясь вылезти на сушу, но с отступающей водой снова опускался и ждал следующего всплеска.

Я в очередной раз оглянулся, и мой взор зацепился за стоящее неподалёку здание. Обычная хижина, вот только среди почерневших обломков виднелись обугленные человеческие трупы. Рыцари часто так делали, сжигая тела, а порой ещё живых, но раненых людей, дабы те не стали пополнением армии нежити. Неужели этот кошмар кончится, и мы вернёмся домой?

— Жаль, нельзя отправить гонца за Мирой, — пробормотал я, снова поглядев на приближающийся корабль.

— Сёстлы бы услышали, — подала голос Таколя, тоже глядевшая на торговца, прикусив губу.

— Что? — не поворачивая голову, переспросил я.

— У нас часто были занятия, когда одну из сестел стлажник уводил в лес рядом с олденской клепостью, а потом нужно было читать шёпотом по бумаге, а длугие сидели в зале внутли, слушали небо и записывали. Если не услышишь, били розгами, — пояснила северянка, а потом опустила взгляд. — Меня только два лаза били, когда сёстлы отвлекали. Я холошо слышать могу.