Саша Зайцева - Госпожа Марика в бегах [СИ]

Вы знаете, что животное в стрессовой ситуации может мобилизовать все скрытые резервы? Сила, выносливость, повышается болевой порог, и на первое место выходит сохранение жизни, а всякие там рефлексии остаются на потом. Ощущения были, будто моргнул — и все, что было ДО — пропало. Сознание милостиво закрыло от меня это ДО, наверное, поэтому и удалось сохранить рассудок. Я помню, что просто открыла глаза, а вокруг лес…

Последние две недели представление Ранье Вианкура о себе, о занимаемом месте в стремительно меняющемся окружающем мире и мажьем обществе в частности ежедневно подвергалось сомнению.

К собственному удивлению, он весьма равнодушно воспринял и временное отстранение в связи со служебным расследованием, грозящее перейти в разряд вечных, и шепотки за спиной в Ратуше, когда он, сдав ключи от сейфа, шел по бесконечным коридорам старого здания, даже череда неприятных допросов попеременно в Департаменте и Ковене и тревожное письмо родителей не вызывали такого бурного душевного отклика, как личность престарелого мэтра Талли. Чтоб ему, луню седому, икалось.

Уважаемый господин умел заставить себя ненавидеть и обожать одновременно.

Сегодня ты мнишь себя любимым учеником, талантливым и подающим надежды, пусть в твои годы такая аттестация кажется немного запоздалой, а на завтра полнейшей бездарью и ничтожеством, годным разве что на полоскание пробирок и мытье заляпанных колб.

Утром тебя тыкают носом в энциклопедию для домохозяек, а вечером таинственным шепотом подзывают поближе, чтобы поведать профессиональный секрет, за который ты бы левую руку отдал не думая.

В начале разговора ты недостойный подхалим, замысливший украсть лавры великого ученого, а под конец — коллега, равный, чьим мнением интересуются и иногда даже соглашаются.

Эмоциональные качели изрядно выматывали, но отказаться, бросить все и уйти, сил не было. Чистый опий. Успокаивал лишь факт, что ученических клятв никто не произносил, в доме старого ворчуна находился как бы на добровольной основе, а экономка дверь не запирала — дом мага, знаете ли, респектабельный квартал…

— И что это капитан к нам не заглядывает?

— Так известное дело, мэтр, Департамент не отпускает, — Ранье выключил спиртовку и перелил вязкую субстанцию в форму для застывания.

Думаете волшебное средство долголетия? Ха! Мыло от экземы для старинного друга, такого же дряхлеющего брюзги. Ничего, сегодня поработаем лаборантом, вечером господин Талли обещал разобрать еще несколько конфигураций из книги и тогда…

И почему пять лет назад заготовка реактивов к семинару казалась такой низкой и недостойной работой?

— О насущных заботах его преподобия вам тоже должно быть известно, все газеты…

— Мои старые глаза уже не те, молодой человек, — затянул любимую шарманку старикан. — Вы ведь уже закончили? Почитайте-ка мне «Курьера».

Ранье поморщился. Изучив за прошедшую неделю повадки волшебника, он мог с уверенностью заявить — тот прибеднялся. Все его причуды, капризы и деланая беспомощность имели один мотив. Человек соскучился по вниманию и теперь жадно его требовал при всякой возможности. Ради Большой Науки можно было и потерпеть.

Да и не так уж трудно «терпеть»: в распоряжении Ранье была прекрасно оборудованная лаборатория, обширная библиотека и эрудированный наставник с таким опытом работы, что университетским профессорам, нафталиновым теоретикам, можно было смело укорачивать мантии до куцых, ученических и записываться на лекции частным порядком. А главное — полная свобода в выборе темы для ежевечерних бесед, которой он пользовался, жадно впитывая всю информацию, до которой мог дотянуться. В первую очередь, конечно, информацию на тему происхождения аномалии ауры одной известной особы…

— «Освободите детей! Борец за права несовершеннолетних, айн Бошан, вызволяет малолетних узников. Нет — детям в тюрьмах Анселета! Сегодня утро, его преподобие, Хранитель душ провинции Сорен…»

— Патока, сладкая патока! У меня сейчас сахар подскочит. Что там дальше?

— «Временно исполняющий обязанности полицмейстера по магическому надзору города Демея и провинции капитан Ройс Клебер сделал сенсационное заявление. Тайный свидетель из причастных к страшному делу на заброшенных смильтовых шахтах готов дать показания. Героическое прошлое капитана, о котором так подробно мы писали в воскресном выпуске…»

— Статья с портретиком?