Дана Арнаутова - Клинком и сердцем. Том 1 [СИ]

Закончив стирать, Айлин представила, что профанки всю жизнь стирают вообще без магии и ужаснулась. Как у них это получается?!

А потом еще пришлось думать, как развесить постиранное белье над крохотной печью! Не иначе, как по очереди! И никакой магии для сушки, потому что остаться посреди леса с беззащитным больным на руках и потраченным на стирку резервом — полная глупость.

От влажной ткани, стоило разместить ее на предусмотрительно натянутой веревке, повалил пар, совсем как в купальне. Айлин истово понадеялась, что Лучано не станет хуже от такого влажного жара. И тут же насторожилась: во дворе оглушительно громко заскрипел снег, потом заржала лошадь… Приехал кто-то чужой или вернулся Ал?

Прошло несколько томительно долгих минут, прежде чем заскрипело уже крыльцо, открылась дверь, и Айлин с облегчением развеяла заготовленный на всякий случай щит. Первым в дверь проскользнул Пушок, отряхнулся и кинулся к ней. Уткнулся холодным носом в ладонь, завертел хвостом, выплясывая задними лапами приветственный танец. Айлин тихонько счастливо вздохнула — наконец-то они вернулись! — и почесала Пушка за ухом.

Следом, задержавшись на крыльце, вошел Аластор, взъерошенный, заснеженный и отчего-то жутко недовольный. Бросив на нее взгляд, он все же неуловимо посветлел лицом и тяжело опустил на пол большой сверток, туго увязанный то ли в шерстяной плащ, то ли в одеяло.

Отстранив Пушка, Айлин поспешно подошла к Аластору и помогла снять плащ, расправив его и повесив на колышек сохнуть. Ал, поблагодарив ее улыбкой, подошел к печке, стянул влажные перчатки для верховой езды, вытянул ладони к огню и тихонько зашипел. Пушок насторожил уши.

— Как ты съездил? — осторожно спросила Айлин, глядя на Ала, лицо которого медленно меняло выражение от боли до тихого блаженства, когда руки перестали болеть и принялись отогреваться.

Аластор снова нахмурился, тут же посмотрел виновато и пожал плечами.

— Я тебе потом расскажу, ладно? Там вот теплая одежда, кое-какая еда, еще посуды немного… Фарелли так и не очнулся?

— Нет, — вздохнула Айлин, и Ал, слегка помрачнев, кивнул.

— Холодно, — вздохнул он, помолчав. — Даже у огня холодно.

И, прежде чем Айлин успела испугаться, что и он тоже заболеет — и что тогда делать?! — тоскливо добавил:

— Сейчас бы вина согреть. Только вина я не купил. Не успел…

— Есть карвейн, — поспешно напомнила Айлин, радуясь, что дело только в этом. — Помнишь, ты растирал синьора Фарелли? Там еще осталась половина фляжки. Я ее обратно к нему в сумку положила. Не думаю, что он рассердится, если ты отопьешь немного.

— Терпеть эту дрянь не могу! — с искренним отвращением выдохнул Аластор, но кивнул и направился в дальний угол у самой лавки, куда они поставили сумки.

Айлин тем временем развернула сверток, оказавшийся, как она и думала, одеялом, и принялась осматривать покупки. Так, еще две кружки, пара деревянных мисок, толстый теплый плащ, вязаные чулки… Еду она отложила в сторону, решив разобрать ее в последнюю очередь. А вот эти шерстяные рубашки очень пригодятся именно сейчас! Нужно сказать Аластору, чтобы немедленно переоделся в сухое и теплое!

Из угла донесся тихий звяк упавшей фляжки, потом шуршание, какой-то шелест, а потом Ал тихо и очень зло выдохнул, и Айлин поспешно обернулась.

— Что такое? — спросила она обеспокоенно.

— Нет… ничего, — отозвался Аластор, поспешно убирая флягу итлийца на место. — Знаешь, я уже согрелся. И карвейна не хочется… Поеду-ка я… прогуляться! Да, точно, прогуляюсь немного, тут заячьи следы были неподалеку!

Айлин с сомнением покосилась в окно. Это какого же размера должен быть заяц, чтобы его следы не замело недавней вьюгой? С медведя? Или он там бегал совсем недавно? Ладно, Ал — опытный охотник, ему виднее. Но какая необходимость ехать сейчас?! Ведь уже давно стемнело, еды у них достаточно, а на улице холодно, и Аластор еще совсем не отогрелся.

— Ты уверен? — осторожно спросила она. — Может, лучше отдохнешь, а на охоту съездишь с утра?

Аластор упрямо мотнул головой, и Айлин поняла, что если будет настаивать, получится только хуже. Это как с Саймоном и остальными Воронами! Да что там, из всех ее знакомых юношей доводами разума и осторожности можно убедить только Дарру, которого и не убеждать не надо — он сам первый эти доводы и высказывает. А всех остальных, если что-то вбили себе в голову, не переубедить.

— Ладно, езжай, — сказала она, глядя, как Аластор надевает еще не высохший плащ и идет к двери, а лицо у него при этом такое, что Айлин от души пожалела зайца, если тому не хватило ума убраться подальше. — Там, правда, холодно. Ну, ничего, не догонишь, так согреешься.