Дана Арнаутова - Клинком и сердцем. Том 1 [СИ]

Продать перстень наследника рода?! Это… почти кощунство! Но… Аластор отвечает за своих спутников. Они не виноваты в его глупости и неосторожности! А перстень можно не продавать, просто заложить! Это даже разумнее, ведь кому нужен перстень с чужим гербом? Вещь дорогая, но личная, другому дворянину не продашь, разве что переделывать… Решено, он заложит перстень. Отец не осудил бы, он всегда говорил, что долг лорда — позаботиться о своих людях, в этом и состоит истинная честь дворянина.

«Месьор д'Альбрэ пошел на убийство, чтобы спасти своего лейтенанта, — окончательно убедил себя Аластор. — А я еще и раздумываю?!»

Лавка менялы от рынка была в двух кварталах. Приземистый дом выглядел побогаче остальных, а может, просто казался таким на фоне общей жуткой бедности. Прочная черепичная крыша, дубовые двери и даже охранник, здоровенный краснорожий детина. Он оглядел Аластора, потом посмотрел на Искру и Пушка, оценил секиры, хмыкнул и лениво предупредил:

— С оружием нельзя, сударь.

— Милорд, а не сударь, — холодно поправил Аластор, снимая с седла рапиру и пристегивая ее к поясу.

Детина снова хмыкнул, но спорить не стал, разумно опасаясь, что непонятный чужак и вправду может оказаться лордом, тогда за дерзость неминуемо последует наказание. И уж конечно, дворянская шпага — это не оружие, а часть дворянина, охране в руки ее отдают разве что в королевском дворце перед аудиенцией, но не простолюдину у двери меняльной лавки.

Аластор бросил поводья Искры на коновязь у двери и предупредил:

— За лошадь головой ответишь. — А потом добавил: — Пушок, присмотри.

Волкодав сел рядом с Искрой и всем своим видом изобразил, что он очень послушная и хорошо обученная собака, но руки к хозяйскому имуществу лучше не тянуть. У него это получилось так убедительно, что Аластор оставил Искру и драгоценные секиры почти со спокойным сердцем. Эх, как все-таки жаль кошелек!

Он прошел внутрь дома, поднялся по отчаянно скрипучей, но чистой лестнице и вошел в небольшую комнату, где за столом сидел невысокий полноватый человек, одетый как средней руки купец. Подняв голову от записей, в которых усердно черкал карандашом, он пронзительно остро глянул на Аластора и, едва разжимая губы, осведомился:

— Чем могу служить, сударь?

— Милорд, а не сударь, — снова поправил Аластор.

Да что они, сговорились тут?! Конечно, вид у него тот еще: волосы снова заплетены по-северному, так оказалось намного удобнее, дворянской цепи нет, а плащ уже истрепался, но шпага же! Да и перстень на руке, который меняла не мог не заметить, люди его ремесла видят любого насквозь.

— Как прикажете, — бесстрастно согласился меняла. — Так чем могу служить?

— Я лорд Вальдерон-младший, — сказал Аластор. — Старший сын и наследник лорда Себастьяна Вальдерона. В вашем городе проездом и слегка поиздержался. Хочу заложить у вас вот это.

Он шагнул к столу, снял перстень и положил его перед менялой. Тот осторожно взял, покрутил в руках, слегка повернувшись, посмотрел зачем-то на просвет и так же бесстрастно уронил:

— Золотое кольцо с голубым топазом, камень без резьбы, два эмалевых щитка с гербом. Хм… Занятная вещица. В заклад, говорите?

— Именно, — подтвердил Аластор. — На один месяц. Но я вернусь раньше. Впрочем, если желаете, можете отправить этот перстень в столицу, в особняк моего отца. Он заплатит.

— Разумеется… — протянул меняла и снова окинул Аластора очень внимательным взглядом. Потом поднялся и сухо, но достаточно учтиво попросил: — Позвольте отлучиться.

Аластор кивнул, и меняла вышел. Почти сразу что-то щелкнуло в стене за его креслом, но Аластор, привыкший иметь дело с купцами и их мерами предосторожности, даже ухом не повел. Конечно, его не могли оставить в кабинете без присмотра. Пусть, ему скрывать нечего. Аластор глянул на невысокую деревянную скамеечку, стоящую перед столом, однако присаживаться не стал. Не по нему такая мебель. Еще ножки подломятся!

Меняла вернулся через несколько минут. Снова сел за стол, взял перстень и спросил:

— И сколько вы желаете за него получить?

Аластор понятия не имел, сколько сейчас может стоить у ювелира фамильный малый перстень Вальдеронов, но прикинул, сколько нужно, чтобы спокойно пройтись по рынку еще раз. Одеяла, одежда, еда и овес. И еще нужно что-то оставить на расходы в следующем городе! А цены здесь, будто самого Баргота в гости ждут.

— Десять золотых флоринов, — сказал он наконец под испытующим взглядом менялы. — Половину — серебром, половину — медью.