Вадим вернулся в фирму. Ирина Грязнова - то ли секретарь, то ли референт, то ли исполнительный директор (должность её находилась в прямой зависимости от настроения директора - Андрея Нежина), сверкая глазками, как всегда, без пауз и переходов, вывалила информацию:
- Тебе звонил Дедкин, просил не путать с Бабкиным и Репкиным, оставил телефон, позвони сразу, а то забудешь. А у тебя по Швыркову, как всегда, суд не состоялся, стороны не пришли, клиент помер, а ты в суд вообще не попал из-за землетрясения на Сортировке и набега динозавров на мирные трамваи!
Вадим подтвердил, что все именно так и было, пояснив, что, как обычно, все это видел во сне и в данный момент спать продолжает, затем в воспитательных целях посадил Грязнову на шкаф, налил себе кофе и набрал номер Дедкина. Дедкин оказался заместителем директора одного из многочисленных охранных агентств, отозвался радостно, словно всю свою жизнь мечтал познакомиться с Двинцовым:
- Да. Я. Завтра в восемь встречаемся у левого крыльца вокзала. Я - рыжий, лоб - лысый, усы, борода. Могу вызывать нехорошие ассоциации с вождем мирового пролетариата. Обязательно возьми с собой собаку. Лучше две.
- Хорошо. Буду. С одним собаком. Второй слишком мал. Я - волосатый, темно-русый, борода, усы, - в том же стиле ответил Вадим.
Настроение почему-то сразу улучшилось, даже вконец опостылевшая юриспруденция воспринималась легко, с чувством изрядной снисходительности. Положив трубку, рассказал Ирине внеочередную пару баек из нескончаемого цикла "Как я работал в милиции". Вообще, подобных историй, как правило, анекдотического характера, в памяти скопилось более чем достаточно даже для довольно толстой книженции в подобие Макбейновского "Полицейского участка номер восемьдесят семь", но в духе Аверченко.
Настроение не снизилось даже с приходом парочки посетительниц, жаждущих халявной консультации (Родил недавно Нежин такой рекламный трюк с публикацией в газетах купонов на бесплатную консультацию, с расчетом, что из халявщиков половина пожелает подать иски и заключить платные договоры - не вышло, так как наш отечественный халявщик скорее повесится, чем заплатит). Желаемое "бесплатное" обе тётки, по причине хорошего настроения Двинцова, получили в полном объеме, к тому же обильно приправленное разнообразными остротами, и даже не заметили, бедолаги, что вышучивались, в первую очередь, они сами.
Вадим даже остался после работы на традиционную пятничную пьянку, заключавшуюся в распитии двух бутылок "Мартини". Как обычно по пятницам, заявился "за женой" Димка Шпунько. Оправдывая внутрифирменную народную примету - "Шпунько пришёл - к пьянке", Ирина раскрутила Нежина на выпивку и лёгкую закусь, оперативно купленные в "Марии". Пили, хрустели фисташками, рассказывали анекдоты про "новых русских". Нежин травил юридические байки, доводя их своей бурной фантазией до полного и весёлого абсурда. Самое классное в Нежинских фантазиях было то, что слушать его опусы можно было часто. Об одном и том же он всякий раз рассказывал по-разному, круто меняя события, придумывая все более живописные эпизоды. От юридических баек Нежин напару с Двинцовым перешли к милицейским, затем - к армейским, из чего становилось ясно, что собирушка подходит к концу. Ирина с Лариской Шпунько выпросили под финиш у вахтеров магнитофон, устроили пятиминутные танцы, до пунцовой красноты - от макушки до пяток, смущая толстячка-курьера Олега эротическими улыбками. Стали расходиться. Большинство, кому было по пути, втиснулось в машину. Ирина требовала дать ей порулить, вызывая у Нежина тихую панику. Вадим молчал, мысленно уже находясь в лесу, в гостях у Каурина. В голове сами собою появлялись строки:
Я вновь грущу по северным лесам,
Пронизанным спокойным летним солнцем,
По долговязым корабельным соснам
И птичьим осторожным голосам.
Там всё неброско. Всё - в полутонах,
Исполненное тайного значенья...
В то лето, не припомню и зачем я
Туда уйду на медленных плотах.
Наверное, за синей тишиной,
Настоянной на травах и былинах,
За горьковатым запахом калины,
Заброшенной плашмя в реку луной...
Сквозь северные русские леса,
Сквозь дни и ночи поплыву неторопливо.
И буду я тогда таким счастливым,
В который раз поверив в чудеса...
Homo Urbanus - человек городской
Бойцы - пороги на реке.
Шартацкий масленник (уральск. диалектн.) - грязный, неряшливый, опустившийся человек, ни к чему уже не пригодный.
Читать дальше