Елена Кисель - Немёртвый камень

— Зачем мы их вообще брали? Толку-то…

— Признаться, мне льстила мысль увидеть их в качестве приманки или живых мишеней, — ответила Бестия холодно. — Наконец, их просто опасно было оставлять в артефактории. К сожалению, они оказались более живучими, чем я рассчитывала.

После короткого молчания спросила уже она, понижая голос:

— Так что там с Ковальски? Мне показалось, что в основном он общается с тобой — он принял решение?

— Он вообще-то не так давно с постели встал.

— Когда мы уходили, он уже помалу передвигался. Значит, и разговаривать мог.

Дара поморщилась и неопределённо взмахнула рукой.

— Угу, мог. Только вот не сказал ни слова. Мне-то кажется — это как раз из-за того, что он решил. Неизвестно, что и как он нарешал, но посмотреть на его настрой в последние дни…

Ее нога с ожесточением проехалась по нетронутому Кристо мухомору.

— Лорелея к нему не заходила, а теперь не показывается из своей комнаты, — задумчиво проговорила Бестия. — Прежде она хотя бы в саду прогуливалась.

Дара хотела как будто что-то возразить, махнула рукой и промолчала. Решение Ковальски в этом молчании слышалось как-то само собой.

— Может, мне стоит с ним побеседовать, — пробормотала Фелла. — Если удастся склонить его к тому, чтобы остаться… — артемагиня уставилась на нее недоверчиво, и руководитель звеньев отмахнулась: — Что?! В артефактории недостаток кадров. Февраль неплохой гид и при случае мог бы обучать новичков своим боевым искусствам…

— ?!

— Повышается эффективность боевой магии, иногда и артемагии тоже. На моих тренировках практеры и практиканты уворачиваются куда успешнее. Плюс, скажем, стратегии и тактики…

— Скорее, он мог бы вправлять мозги, — печально сказала Дара. — Это у него выходит на порядок лучше, кажется.

Обе, не сговариваясь, вперили взгляды в маячащую впереди спину Кристо.

За последние две с половиной семерницы вражда Бестии и Дары почти сошла на нет. Не то чтобы они теперь ходили в обнимку, но уже могли выдержать вполне приличный диалог и не оскорбить друг друга ни разу, особенно если этого требовали общие интересы.

Сейчас — требовали.

— А от Семицветника так ничего и не слышно?

— Ничего определенного, — дорогу преградила опасно наклоненная осина, свистнул серп, и половина дерева покорно рухнула на тропу. — Магистры не могут договориться между собой. Возможно, Февраля не будут даже судить. Но они торопят нас с поимкой иглеца.

Дара свирепо хмыкнула. Торопить с поимкой иглеца их начали еще две семерницы назад, после первых пяти десятков смертей. А за последние дни призывы «поспешать» раздавались из Семицветника не раз и не два. Бестия, которая держала постоянную связь и с артефакторием, и с Магистрами становилась всё мрачнее.

— Верно, — произнесла Фелла, угадав мысли Дары. — Они все время нас торопят. Но теперь это уже не просьбы и не приказы.

— Что тогда?

— Ультиматумы, если знаешь, что это такое.

Это походило на подкол по старой памяти, но Дара на него не отозвалась. Идя рядом с Бестией по тропе, она внимательно вглядывалась в окружающий лес.

— И серьезные?

— Серьезнее некуда, — Фелла сплюнула сквозь зубы, демонстрируя великую свою досаду. — Грозятся всем, от новых комиссий и прекращения финансирования до прямого вмешательства в дела Одонара. Кроме того, там начали проскакивать намеки… о том, что народ пребывает в возмущении из-за этих смертей и требует справедливости. И о том, что Оранжевый Магистр больше не может сдерживать правое народное негодование.

— Поэтому нужна публичная казнь, и, если мы не остановим иглеца сейчас, — Макса все-таки будут судить, — Дара скрипнула зубами от такой догадки.

Какое-то время они не говорили. Крики соек и иступленная дробь дятла мешались с воем Рафлы Камелии, которой Хема только что неаристократично плюнула в глаз.

— Это последняя попытка, — наконец выговорила Бестия. — Если мы не справимся нынче к вечеру — он сам отправится в рейд.

По тому, как было сказано это «он», ясно было, что речь о том, кто занимал пост главы артефактория.

С той поры, как Экстер Мечтатель и Солнечный Витязь Альтау оказались одной и той же персоной, Бестия упоминала о директоре только так. «Он» — и как будто имени у «него» не бывало вовсе. Это в заочных беседах, потому что лично она просто старалась не попадаться Мечтателю на глаза. Мечтатель, в свою очередь, довольно редко показывался в артефактории. У него внезапно нашлось поразительное количество дел вне стен Одонара, и что это за дела — никто не имел ни малейшего понятия. Но пропадал он по несколько дней и возвращался то ночью, то на рассвете — усталый и отрешённый, глядя не пойми-куда.