Киран Харгрейв - Девушка из чернил и звезд

– Аринтара.

Мы поплескались в ручье, смыли с ног засохшую кровь, а я выпустила Мисс Ла побегать по мелководью. Люпе взяла меня за руку.

– Прости. За то, что оставила тебя тогда.

– Ты не виновата.

– Ты ведь не думаешь, что я испорченная?

– Нет, – твердо сказала я. – Ты смелая. Ты пришла на Забытые территории, куда не решился прийти никто другой. Ни я, ни мой папа, ни…

– Ни мой отец, – она глубоко, прерывисто вздохнула. – Мой отец…

Я снова подумала о мохнатых лапах, костях в кормушке и, бережно разжав ее пальцы, взяла впечатавшуюся в ладонь связку ключей и сняла с кольца тонкий, как иголка, ключ.

Люпе посмотрела на ключ, потом на меня и снова на ключ.

– Он никому не позволял прикоснуться к ним, даже маме. Почему теперь отдал мне?

Я протянула ей тонкий ключ.

– Папа сказал открыть медальон только после его смерти.

Я взяла ее за руку.

Люпе смотрела на ключ так, словно никогда его не видела.

– Он мертв, да?

Я кивнула. Она тоже кивнула, медленно, словно стараясь закрепить этот факт у себя в голове. Потом сняла медальон с шеи и вставила ключ в замок.

Едва слышный щелчок – и он открылся. Сначала из него вылилось изрядное количество воды, а потом вывалился промокший кусочек бумаги, сложенный аккуратным квадратиком под размер полости.

Люпе уже собиралась развернуть его, но я остановила ее на секунду – напомнить об осторожности. Промокшая бумага могла расползтись. Руки у нее дрожали, и она передала квадратик мне. Бумага была сложена много раз и такая тонкая, что я не сомневалась – порвется.

В конце концов я развернула письмо на колене у Люпе. Чернила немного поблекли, но слова были вполне различимы.

Мне хватило двух первых строчек.

Доченька,

Если ты читаешь это, значит, меня с тобой уже нет. Я написал это, чтобы ты знала о всех тех вещах, о которых я не мог рассказать тебе при жизни…

Я остановилась и повернулась к Люпе. Рот ее сжался в тонкую полоску, а в глазах застыла такая тоска, что я снова отвернулась и стала перебирать оставшиеся ключи.

Время шло. Тишину и спокойствие нарушали только легкое дыхание и дрожь в ее ноге. Я ждала. Люпе перевернула листок и продолжала читать на другой стороне. Наконец, по прошествии минуты или двух, она выдохнула и расслабилась. Потом аккуратно сложила письмо, взяла медальон, положила квадратик на место, закрыла медальон и, размахнувшись, бросила его в реку.

– Что ты делаешь?

– Не хочу, – по щекам ее потекли слезы.

Я потянулась к ней – обнять и утешить, – но она отпрянула.

– Что там было?

– Там сказано, что мой отец – это и есть все то, что говорят о нем Изгнанные, – Люпе произнесла это на удивление бесстрастно. – И даже хуже.

– Мне очень жаль, что его больше нет…

Она посмотрела на меня. Ни печали, ни тоски в ее глазах больше не было – только злость.

– А мне – нет.

Я не знала, что еще сказать, но тут мы услышали хлюпающие звуки – кто-то брел по воде выше по течению. Ни боли, ни неприятных ощущений, которые свидетельствовали бы о приближении тибиценов, я не испытала, но все равно схватила Мисс Ла, и мы поспешили с берега к лесу. Звуки приближались, и я крепко сжала руку Люпе.

Ближе… ближе…

С первого взгляда я не поняла, что это, а когда поняла, отбросила курицу, вскочила и помчалась со всех ног.

В следующее мгновение я уже обняла Пабло, да так крепко, что у него перехватило дух.

– Изабелла? Как ты…

Волна облегчения прокатилась по моему телу, словно я разом съела тысячу корней одуванчика.

– Ты здесь! Как?..

– А ты не сильно рада меня видеть, – сказал он, неловко обнимая меня в ответ. Щеки вспыхнули, и я, смутившись, отстранилась. – Но как вы оказались здесь? Вас же захватили Изгнанные. Я старался не отставать и какое-то время держался поблизости, но потом потерялся в темноте.

Его голос даже немного охрип от волнения.

– Думал, что уже никогда тебя не увижу.

Пабло огляделся и лишь теперь заметил Люпе, стоявшую у реки с непроницаемым лицом.

– Дочка Адори? – спросил он. – А где сам Адори?

– Остался с Изгнанными, – осторожно сказала я, понимая, что Люпе может нас слышать. – Чтобы драться.

– Драться? С кем?

– С тибиценами. Их еще огненными псами называют.

Брови у него полезли на лоб.

– Огненными псами? Как в сказаниях?

Я кивнула.

– Понятно, – насмешливо протянул Пабло и, заметив на берегу трепыхающуюся на мелководье, как задыхающаяся рыбина, Мисс Ла, недоуменно нахмурился: – Что здесь вообще происходит?