Майкл Мэннинг - Отрезанный мир

Айрин покачала головой:

— Нет.

Её мать нахмурилась, затем вздохнула:

— Твой отец… я бы очень хотела сейчас устроить ему строгий выговор. Передай ему, что я велела ему заботиться о тебе получше.

Айрин шмыгнула носом, пытаясь не заплакать:

— У него дела идут не очень, Мам. Всё не так, с тех пор, как ты…

— Ш-ш-ш, я знаю. Но ему всё же нужно прийти в себя. У него много людей, которые могут ему в этом помочь, если он им позволит. Чем занимаются твои братья и сёстры?

Айрин начала рассказывать, суммируя для матери случившееся, описывая то, как её братья и сёстры удалились друг от друга. Чем больше она говорила, тем больше тревожилась её мать.

В конце концов Пенни её остановила:

— Так они что, свалили всё на тебя? Это неправильно. Старшие должны были первыми взять на себя ответственность!

— Ну, Мэттью…

— Я прекрасно знаю, какой он — но что насчёт Мойры? — Пенни приостановилась, затем тихо зарычала себе под нос. Затем снова заговорила: — Я знаю, что тебе нужно сделать.

— Что? — спросила Айрин, снова обретя надежду.

— Поговори с Роуз. Она знает, как с ними обращаться, и у неё более чем достаточно силы характера, чтобы пинками вернуть твоего отца в форму, — сказала Пенни.

— Она уехала, — сказала Айрин, и на её глаза снова навернулись слёзы. — По-моему, они поссорились. Она съехала обратно в Албамарл, с Кариссой и Элиз.

Пенни приняла задумчивый вид:

— Х-м-м-м. Он сказал мне, что они поссорились, но я не думала, что это было всерьёз. Значит, тебе надо в столицу. Поговори с ней, объясни ей ситуацию, как объяснила мне. Она поймёт.

— Не думаю, Мам. Она не будет меня слушать…

— Тогда передай ей, что ятак сказала, и что если она не исправит всё, то я буду преследовать её до конца её жизни! — отрезала Пенни.

— Но это сон. Я не…

Пенни приложила палец к губам дочери:

— Я уже сказала тебе. Иногда сны важнее, чем то, что мы считаем реальным. Поверь мне.

После этого она обняла дочь, и они сидели, прислонившись к холодной каменной стене, пока Айрин снова не задремала.

А проснулся холодным, задубевшим и с ломотой в теле. Моя правая рука совсем потеряла чувствительность, а спина объясняла остальным частям тела, что отказывается дальше терпеть такое обращение. Оглядевшись, я осознал, что находился в укреплениях вокруг замка. «Чёрт побери, как я здесь оказался?».

Последним моим чётким воспоминанием было строительство замка. Я глубоко погрузился в разум земли… возможно, слишком глубоко. Обычно я хотя бы помню возвращение, но в этот раз после какого-то момента память была чистой.

Айрин сидела, привалившись ко мне. Это что, она принесла меня сюда, когда я закончил? Меня беспокоило то, что я не знал ничего об этом. Я попытался выбраться из-под неё, но как только я шевельнулся, она застонала и открыла глаза:

— Пап?

— Ага, это я, — сказал я ей. — Всё получилось так, как я планировал?

— Я не уверена.

— А как мы в укреплениях оказались? — спросил я.

Она нахмурилась:

— У меня был странный сон.

Я широко улыбнулся ей:

— Так ты во сне нас сюда перенесла.

Айрин покачала головой:

— Не думаю. Меня отнесли… это был ты, верно?

Я пожал плечами:

— Возможно. Когда я забираюсь настолько глубоко, я становлюсь очень странным. Я мало что помню. Пошли домой.

Как только мы покинули укрепления, нас тут же окутал излучаемый новым донжоном жар. Ощущение было похоже на пребывание в печи — или, по крайней мере, я представлял, что в печи было бы именно так. Пребывание в печи было одной из форм пыток, которым меня пока ещё никто не подвергал. «Ещё не вечер», — подумал я. «Рано или поздно кто-то найдёт способ исправить этот пробел в моём образовании».

Мы поспешили к промежуточной станции, и переправились через новый круг обратно в наш скрытый дом в горах. Линаралла нашла нас почти сразу же, как только мы вошли в дом.

— Добро пожаловать домой, — сказала Ши'Хар.

В её внешности было что-то странное, но мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что именно:

— Линаралла, почему ты в фартуке?

— Мне показалось разумным надеть надлежащую защитную экипировку для выполнения поставленной задачи, — ответила она.

Чуть более подробный осмотр показал, что кончики её длинных серебряных локонов слиплись от испачкавшей их таинственной коричневой субстанции. Добавив это к имевшейся у меня информации, в том числе к витавшему в воздухе странному запаху, я пришёл к очевидному выводу: