Майкл Мэннинг - Возвышение и мятеж

— Айрин, хватит.

Девушка молча уставилась на Роуз, на её лице было изумлённое выражение.

— Нам надо сделать чаю, — объявила Роуз. — Идём со мной, Айрин. — Затем она обратилась к остальным: — Мы вернёмся через несколько минут. Тогда и обсудим случившееся. Уверена, Мёйре многое нужно нам рассказать. — Взяв Айрин за руку, она повела молодую волшебницу на кухню.

Айрин наполнила большой чайник водой, и принесла на кухню, где Роуз осторожно поставила его кипятиться на печку. Девушка ничего не сказала, поскольку всё ещё пыталась разобраться в своих эмоциях, а Роуз была единственным человеком, в чьём присутствии ей было неудобно делать поспешные заявления. В частности, эта женщина была ей как тётка — тётка, которая, в отличие от её матери, никогда не терпела необдуманных слов.

Поэтому Айрин обнаружила, что молча пересматривает свои чувства. Она была разгневана. Нет, она была за гранью гнева. Шок от потери матери, и всё, что случилось потом с её отцом — всё это было слишком недавно. А теперь обнаружить, что Мойра умерла, тихо и незаметно для всех, как прямой результат одного из замыслов Мэттью… это было уже чересчур.

«Не важно, чего он пытался достичь, всё равно он виноват», — решила она. «Цель не оправдывает средства, если эти средства стоили Мойре её жизни».

Голос Роуз разорвал тишину подобно ушату холодной воды:

— Не знаю, говорила ли я тебе об этом раньше, Айрин, но из всех твоих братьев и сестёр, характером ты больше всех пошла в мать.

Она понятия не имела, как на это отвечать, поэтому промолчала, разглядывая столешницу перед собой.

— Коналл тоже немного похож на неё, — продолжила Роуз, — но у него нет той же чувствительности, часто имеющейся у нашего пола. И умом он с тобой сравниться не может, когда ты даёшь себе время подумать.

— Спасибо, — с некоторой нерешительностью сказала Айрин.

— Вообще, ты наверное умнее твоей матери. Она иногда могла быть весьма туговатой, частично — из-за её невероятного упрямства, — добавила Роуз, глядя через окно в сад.

Айрин ощутила, как в ней снова стал закипать гнев:

— Мама обрадовалась бы его действиям не больше меня.

— Интересная вещь насчёт семей заключается в том, что каждый человек там играет свою роль. Люди обычно приходят к той части, которая им подходит лучше всего. Знаешь, какая роль больше всего подходила твоей матери? — спросила Роуз.

Раздражённая, Айрин ответила:

— Я — не моя мать.

На миг взгляд Роуз метнулся к девушке, и Айрин почувствовала, как этот взгляд оценивает её достоинство — после чего Роуз снова стала смотреть в окно:

— Нет. Ты — не она. И твоя мать выполняла отнюдь не ту роль, о которой ты подумала. Когда вы были маленькими, она скрепляла вашу семью. Она была клеем, объединителем, но по мере того, как ты и остальные дети росли, это изменилось. Она стала защитницей семьи, стражем. А миротворцем в семье стала ты.

Щёки Айрин покрылись гневным румянцем:

— Если ты намекаешь, что…

— Я не приказываю тебе ничего делать, юная леди, — уверенно сказала Роуз, окоротив Айрин своим спокойным тоном. — Ты достаточно взрослая, чтобы принимать самостоятельные решения. Я просто делюсь своими наблюдениями касательно тебя и твоих родных, чтобы ты могла принимать решения с умом.

Когда ваша мать погибла, твой брат, Коналл, взял на себя роль защитника. Твоя покойная сестра, Мойра, взяла на себя заботу о семье, каким бы странным это ни казалось. Они на самом деле не были готовы к этой работе, но они старались, — объяснила Роуз.

Айрин прищурилась:

— А что насчёт него? — спросила она, имея ввиду Мэттью.

— Мэттью был вынужден стать лидером, как бы плохо он ни был готов к этой роли. — Подойдя к печке, Роуз взяла чайник, и лить кипящую воду на чайное ситечко. — Ты знаешь, какова наихудшая часть работы лидера? — спросила Роуз.

Айрин промолчала.

— Лидеры берут на себя вину, — сказала Роуз, отвечая на собственный вопрос. — Не ища отговорок, они принимают вину за всё, что случается, и не важно, были ли они на самом деле виноваты. Лидеры не присваивают себе заслуги за успех, отдавая их тем, кого ведут за собой — а когда что-то идёт не так, они берут на себя ответственность за все ошибки.

В прошлом это делал твой отец. Он был отличным козлом отпущения, даже для Королевы. Но у него также была редкостная способность внушать людям доверие. Его харизма, и твоя мать, не дали ему стать полным изгоем из общества, несмотря на все трудные решения, которые он вынужден был принять. К сожалению, Мэттью не унаследовал этих его качеств, и твоей матери больше нет, — мрачно закончила Роуз.