Майкл Мэннинг - Война Бог-Камня

— Позже объясню. Расскажи мне, что происходит, — нетерпеливо сказал я ему.

— Моя дочь определённо без сознания, они её вытащили, и похоже, что Леди Роуз перевязывает ей ногу… много крови. Я думаю, она наложила жгут. У твоей жены платья почти не осталось, на жгут пошёл один из её рукавов, — объяснил он.

Это заставило меня мимолётно улыбнуться. «Если бы я только был там, чтобы её поощрить», — подумал я.

— Вот же распутница… — тихо сказал я. Я не потрудился произнести это достаточно громко для Уолтэра — он бы не понял соль шутки. — Рядом с ними есть ещё враги? — спросил я.

— Нет, — ответил волшебник. — Они почти добрались до двери. Графиня несёт Элэйн. Её нога очень плохо выглядит. Не думаю, что я смогу исцелить что-то подобное, — признался он. — Возможно, она больше не сможет ходить, если только… — он посмотрел на меня, прежде чем отвести взгляд.

Недоговорённым остался тот факт, что если требовалось сложное исцеление, то я, наверное, был единственным способным на это волшебником.

— Нам нужно выжить в сложившейся ситуации, прежде чем мы сможем думать о чём-то ещё, — сказал я ему.

— А если нет… — начал он, затем приостановился на миг, прежде чем продолжить: — У неё страшная рана. Не уверен, что она долго проживёт без хоть какого-нибудь исцеления.

— Они могут связаться с Джорджем, если мы не выживем, — сказал я, чтобы успокоить его. — А если мы каким-то чудом уцелеем, то ты, быть может, сможешь ей помочь, — добавил я, снова сползая на пол. От камня шёл приятный холодок. Он помогал отвлечь меня от тошноты.

— Как обстоят дела с барьером?

— Без особых изменений, — тихим голосом сказал Уолтэр.

— Прости, — сказал я ему. — Я никогда не собирался перекладывать такую ношу на твои плечи. Я всегда намеревался делать это в одиночку.

— Не проси у меня прощений, — гневным тоном ответил Уолтэр. — Ты всегда так делаешь. Это нечестно.

— Что делаю? — с любопытством спросил я. Уолтэр редко выказывал своё раздражение.

— Берёшь ответственность за всех остальных, а потом просишь прощения, когда не можешь управиться со всем сам. Как думаешь, как именно это заставляет чувствовать всех остальных? Я — взрослый человек. Может, я и не могу двигать горы и подчинять богов, но я, чёрт возьми, могу изо всех сил защищать своих друзей и семью… так что не проси у меня прощения за то, что не можешь делать всё за меня! — огрызнулся он в ответ.

Я опустил голову:

— Ты прав. Прости меня, Уолтэр.

— Да что я тебе только что говорил? — рявкнул он в ответ, но, когда я поднял взгляд, в его глазах сверкнуло веселье.

Я засмеялся:

— Ладно, я не знаю, как на это ответить, но ты в чём-то прав. Как дела у барьера?

— Почему ты постоянно спрашиваешь меня об этом? Ты ведь понимаешь, что я скажу тебе сразу же, как только он падёт? — ответил он.

— Мне следовало объяснить яснее. Если возможно, я хочу открыть барьер до того, как он сломается. Поэтому я и спрашиваю постоянно. Если ты обнаружишь в нём слабину, то нам следует его отключить, — объяснил я.

— Даже если люди не закончили эвакуацию города?

— Да.

Уолтэр нахмурился:

— Я думал, что смысл был в том, чтобы выиграть как можно больше времени. Зачем отдавать им даже полминуты?

— Потому что если он сломается, то откат может уничтожить не только барьерные чары — он может разрушить чары, которые держат Сэлиора заточённом в камне, — ответил я. — Это может существенно ухудшить нашу ситуацию.

Мой друг прикрыл глаза ладонью:

— Тебе действительно следовало сказать мне об этом раньше.

— На самом деле я точно не уверен, — сказал я. — Просто это меня беспокоит.

На миг взгляд волшебника вспыхнул пониманием:

— Ага!

— Что?

— Теперь я немного лучше понимаю эту «камеру Железного сердца». Мне всё время казалось, что во всём этом железе нет смысла. Оно тебе нужно было не для сокрытия чар, оно тебе нужно, чтобы помочь удержать Сэлиора, если камень сломается, — объявил Уолтэр.

Я внимательно наблюдал за ним с того момента, как он упомянул камеру Железного сердца. Наверное, уже было без разницы, если он знал о её назначении, но я всё же расслабился, услышав его теорию. Был момент, когда я почти поправил его, но удержался. «Если один из богов снова попробует залезть в его разум, то это может испортить наш последний шанс», — подумал я.

Это заставило меня осознать ещё одну неприятную вещь — как я смогу защитить свой разум, будучи лишённым своей силы? Проигнорировав внезапное «озарение» Уолтэра, я задал ему вопрос: