Андрей Школьников - Запретные миры [по мотивам игры Lords Of Chaos]

Странно, но горлышко чуть промялось под рукой. По руке словно пробежал разряд — в него хлынула животворная энергия. Боль от ожогов сразу приутихла, в голове прояснилось. Тьма отступила, хоть и продолжала маячить где-то на заднем плане. Мазириан пришел в себя.

Оглядевшись, с трудом ворочая головой, он с минуту обалдело смотрел на шипящую лаву. Вот это да! Похоже, он в беспамятстве добрался до… Ну конечно! Вот он — вожделенный клад Катакомб! Мазириан вытащил окрепшую руку с бутылью из сундука и осмотрел ее в тускло-красном свете бурлящей лавы.

Впрочем, свет оказался не нужен — бутыль сама по себе испускала тихое светлое сияние. Но куда ярче было сияние, не видимое глазу: бутыль мягко пульсировала от сокрытой в ней Силы. Какой-то эликсир. И могущественный, раз одно прикосновение привело его в себя!

Он прижал горлышко бутыли к пересохшим губам и глотнул. Попытался глотнуть. Из бутыли не вылилось ни капли!… Волшебник потряс ее — никакого бульканья. Он пригляделся внимательней — похоже, бутылка и ее содержимое составляли одно целое. Что-то он слышал о таких эликсирах; какой-то очень старый фокус… Ну что ж, почему бы и не попробовать?

Чувствуя себя полным дураком, Мазириан впился зубами в прохладный округлый бок бутыли. И она подалась! Откушенный кусок посудины мгновенно стал жидкостью у него во рту, мягким пламенем прокатился по пищеводу. И сразу начисто прошла боль от ожогов, зато вдруг заболела левая рука: восстанавливались нервы.

В несколько секунд Мазириан проглотил всю бутыль. Теплое сияние окутало его. Представилось, что он греется под ласковым, не слишком жарким солнцем на опушке любимого Асколайского леса. Потом тепло пошло на убыль, и волшебник отчетливо ощутил, как вливается в него магическая сила. Да, это и правда был сильный эликсир!… Сияние погасло, и он поднялся на ноги. Все раны затянулись, кости срослись, и энергия переполняла его.

Мысленно поблагодарив создателя Миров за эликсир, волшебник склонился над сундуком. Внушительный на вид сундук оказался неглубоким и почти пустым: там лежали только широкая сабля в кожаных ножнах и слабо мерцающий темно-зеленый изумруд.

Мазириан, нагнувшись, поднял изумруд и спрятал его в потайной кармашек портупеи. Потом взял саблю и, запинаясь, прочел единственное слово, вытисненное невообразимо древними рунами на ножнах: "Слэйер". Имя сабли ничего ему не говорило. Да и не удивительно — ведь Слэйер миллионы лет пролежал в этом сундуке.

Рукоятка сабли удобно легла в ладонь; Мазириан, примериваясь, сделал пару пробных замахов и выпадов. Неплохое оружие. Совсем неплохое… но не больше того. Просто хорошая сабля, без всяких колдовских штучек. И вот она-то и хранилась в сердце Катакомб Мирддина? Мазириан был даже несколько разочарован.

Одним прыжком он пересек лаву, опять опалив ноги. Но теперь это было ерундой энергия эликсира бурлила в нем, и он даже не замедлил шага.

Переполнявшая волшебника мана прямо-таки требовала колдовства, и он не стал противиться. Он произнес заклинание — и рядом с ним из небытия возникли два грифона. Хищники раздраженно шевелили оперенными крыльями, бесполезными в тесноте Катакомб, щелкали клювами. Когтистые лапы скребли мох, обнажая полоски каменного пола. Мазириан ловко запрыгнул на спину ближнему грифону, и твари побежали мягкой кошачьей рысью. Уже открылся портал — выход из Запретного Мира; волшебник отчетливо различал его неслышный зов. Надо было спешить, чтобы не остаться в Катакомбах на триста тысяч лет.

Из-за боя, ран и прочих переживаний Мазириан начисто забыл про три двери, за которыми таилась неведомая опасность. А вот о нем не забыли. Свернув за угол, он увидел, что все три двери распахнуты. Среднюю открыл он сам, проходя сюда; две другие — нет… Два огромных фантома, пригнувшись и растопырив длинные руки, надвигались на него.

Мазириан, не отрывая взгляда от чудовищ, наскоро наложил заклятье на свое оружие. И вдруг… он понял, почему Слэйер хранился в заветной крипте. Понял великую ценность клада Катакомб. Понял, за что он заплатил своей кровью.

Под действием заклинания сабля преобразилась. Она вдруг проснулась от долгого сна и затрепетала в руке, тоненько зазвенела, будто запела боевую песнь. По клинку побежали короткие золотистые сполохи. Древняя сила пробудилась в сабле, и теперь эта сила рвалась в бой.

Сжимая в руке Слэйер, Мазириан направил своего грифона навстречу фантомам.

Зов портала был все громче с каждым метром сумрачных коридоров. Он пел в крови; пел о доме, об уюте, о безопасности. Трудно было сохранять настороженность под эту песню.