Мария Токарева - Голод Рехи

— Что такое Вселенная, в конце концов? Столько слышу: «Вселенная», «Вселенная», — выдохнул медленно Рехи. Отчего-то он до последнего надеялся, что Митрий воскресит Натта в награду за доступ к Разрушенной Цитадели. Кокон черных линий размотался, когда все они разом атаковали пришельца в саду. Какую цену теперь требовал Митрий? Рехи просил повторить рассказ, страшась, что упустил нечто важное.

— Долго рассказывать. Но ваш мир был ее частью. И предполагалось, что Стражи защитят все миры. Сначала прибыло двенадцать достойных. Потом присоединился тринадцатый. Такой же своевольный мальчишка, как и ты. Сумеречный Эльф, — спокойно говорил Митрий. — Они приняли великие знания, великую силу, чтобы ограждать всех разумных существ от зла еще до его зарождения в душах. Для этого я создавал Стражей Вселенной, — лицо его вытянулось, глаза подернулись пеленой муки. — Но мы забыли, что нельзя отнимать свободу воли у людей. И из-за этого сила обернулась проклятьем для будущих стражей, выжгла их разум непосильными знаниями, иссушила души невозможностью вмешиваться.

— А зачем вмешиваться-то? Если есть сила… можно больше охотиться, больше есть! Быть сильнее других! — выкрикнул Рехи и уточнил, что на самом деле имел в виду: — И защищать свою семью лучше других… Да что теперь сила.

Рехи сел на уцелевшую скамью, крепко сжав кулаки. Никакого великого сражения не получилось: великое Зло не нападало. Вокруг только скрипела тишина. Митрий еще раз поведал, кто он и что случилось с миром Бенаам. Ни о каких чудесных воскрешениях в его истории речи не было. Значит, Рехи просто убедил себя, ошибся, ожегся о красивую сказку, которой легко заморочить простака из стана кочевников.

— Ты отказался от силы, — донесся голос Двенадцатого, который заинтересованно повернул косматую голову, сдвигая на затылок длинный капюшон.

— Да ты не силу предлагал, а какой-то бесполезный хлам, — нарочито весело обращался к Митрию и Сумеречному Рехи. — Говорит: «Давай я передам тебе знания обо всех живущих». И что мне с них? Знаниями не наешься, — голос надломился. — Знаниями… не вернешь тех, кто погиб. Что все-таки не так со Стражами? Почему мы все такие, проклятые и исковерканные? Сидим тут все вчетвером теперь.

— Представь, если бы была такая сила, что ты мог бы достать сколько угодно пищи, но на тебя наложили строгий запрет, заставили испытывать мучения. Ты оставался бы голодным, имея возможность наесться досыта, — протянул с обычной манерой всезнайки Митрий.

— Я бы сошел с ума! — прорычал Рехи, сдерживаясь, чтобы снова не вмазать по самодовольному лицу создателя всего этого хаоса, который, похоже, не чувствовал своей вины в полной мере. Или просто все искажала скорбь пополам с невероятным разочарованием. Так ли выполняется великий долг? В замызганном, разрушенном зале, пропахшем падалью? Долг перед Лойэ выполнить не удалось. Рехи смотрел на свои руки — вроде бы такие сильные, но такие бесполезные. Он заметил, что Сумеречный так же рассматривал временами свои ладони.

— Вот и они сошли. Только мерили все не чувством голода, а возможностью помогать людям, ограждать их от совершения зла. И проклятьем стал великий духовный голод, невозможность никому помочь. Полагаю, ты опять запутался.

— Да нет, продолжай, — нахмурился Рехи, он все понимал, слишком хорошо понимал. — Мне интересно, почему наш мир стал таким. Хотя я все видел в снах, но то была лишь часть рассказа о вашей далекой огромной «Вселенной».

— Все тринадцать сошли с ума. Лишь Сумеречный Эльф по сей день пытается сохранить остатки былого здравомыслия. А Двенадцатый прибыл в ваш мир. Народная память исказила историю его несчастливой жизни.

— Исказили! Унизили! Меня! Да я… — прохрипело жалкое существо, заламывая руки.

Сумеречный Эльф подошел к нему, с участием говоря:

— Успокойся, не плачь, ты же воин.

Двенадцатый, судорожно перебирая ногами, отполз в дальний угол. Глаза его округлились, в мутной пленке панически дрожали расширенные зрачки.

— Не тронь меня! Не тронь, Разрушитель Вселенной! Не тронь… — он перевел дух и сказал: — Я для них теперь Темный Властелин! Я был достойнейшим из достойных, светлейшим из светлых.

— Тебя сгубила гордыня. Великая сила всегда отыщет внутреннюю тьму, закрадется в нее, как вода в ложбину, и начнет постепенно гнить, как в болоте, — заключил Сумеречный Эльф.

— Ну, так что этот старый дурак сделал с нашим миром? Я видел войну с лиловым жрецом. Но где ты раньше-то сидел? — спросил Рехи.