Коллектив авторов - Бесконечная история

Митос, у которого отняли любимую рабыню, не спал всю ночь, он бродил по лагерю и пытался совладать со страхом. Страх оказывал на Всадника странное воздействие: он подавил в Митосе желание мстить Кроносу и он же непреодолимо гнал к шатру брата. Митос перестал бороться с искушением и откинул шкуру, прикрывающую вход в шатер. Картина, представшая перед ним, была слишком непривычной: Митос увидел брата, заколотого жалкой рабыней. Митос мог оставить все как есть и насладиться лицезрением униженного Кроноса, но он придумал лучший план. Он выдернул нож из груди Кроноса и дождался, когда тот придет в себя. Заглянув в мутные от боли и гнева глаза, Митос сказал: «Теперь ты мне должен, брат».

Кронос вернул долг нескоро, прошло несколько веков.

Лаиса Алкиниада, гетера из Фессалии, влюбилась в Митоса, но он не ответил взаимностью, потому как был влюблен в извечную ее соперницу — гетеру Таргелию. Лаиса не стала мириться с тем, что ее посмели отвергнуть, и обвинила Митоса в непочтении к Афродите. Не то чтобы Митос боялся смерти, но умирать именно в это время ему не хотелось — ему нравилась Греция, он не собирался уезжать из Фессалии в ближайшие… пару десятков лет? веков? Впрочем, ему и не пришлось. Коварную Лаису однажды утром обнаружили зарезанной в храме Афродиты. Кто-то вспорол гетере живот и из ее внутренностей выложил на каменных плитах храма странный символ. Для разгадки тайного смысла произошедшего были призваны жрецы, которые узрели в содеянном послание, восходящее к самому богу Хроносу.

Митосу не нужны были жрецы, чтобы понять: брат сравнял счет.

К некоторому огорчению Митоса, следующий удачный ход с бонусом в виде выигранного очка также достался Кроносу.

Святой Инквизиции не нравился один студент Гейдельбергского университета, питавший слабость к медицине. Посему студент был изловлен и брошен в застенки, где провел изрядное время, корчась от боли на дознаниях. Все прекратилось, когда доминиканец, знающий толк в настоящих пытках, надел на студента испанский сапог. В этот момент в пыточную, как потом рассказывали немногочисленные очевидцы, ворвалось исчадие ада: некто, облаченный в черный клобук, опустил свой двуручный меч аккурат в самый центр тонзуры. Череп монаха лопнул, и кровь щедро удобрила тело и одежду узника. К слову, студент не был удивлен, он разлепил залитые своей и чужой кровью губы, чтобы спросить: «Зачем ты здесь?» — «В этих краях слишком много наших, не хотел рисковать».

Далее баллы успешно раздавались той и другой стороне: старушка Европа ни дня не обходилась без войн и потрясений, так что опасность проиграть раз и навсегда существовала постоянно. Самое большое количество очков разыгралось во Франции во время всевластия ужасной гильотины. Митос наверстал упущенное за предыдущие века и отыграл целых три очка, когда спас Кроноса в Блуа, выкупив у тюремщиков за приличную сумму. «Пора бы уже понять, брат, что Франция — не твоя страна, — ворчал он, перерезая веревки на руках Кроноса. — Третья гильотина — слишком даже для тебя».

Кронос внял увещеваниям брата, исчез и появился в Новом Свете. Однако Эль Гато не удалось разжиться какими-либо очками, девятнадцатый век стоило записать в пассив обоим братьям, ибо ни один из них не отличился.

Следующий розыгрыш состоялся в Турине в шестьдесят втором году двадцатого века. Братья встретились в кафе, где Кронос без предисловий заявил свои права. «Ты мне должен, брат». — «Чего ты хочешь?» — «Мне нужны деньги, много денег». — «Дай подумать, — Митос прикинул, что ничего поделать не может: бежать, прятаться, снова бежать — во всем этом не углядывался хоть маломальский смысл, поэтому на следующий день в гостинице он передал брату старую карту. — Там несколько десятков миллионов, должно хватить». Кронос рассмотрел карту и одобрительно хмыкнул, тем самым давая понять, что у них снова ничья.

«Жизнь — странная штука», — подумал Митос, когда спустя тридцать лет узнал, на что потратил деньги его брат. Кронос, потрясая колбой с вирусом, возжелал мир и Митоса в придачу, но игра все равно оказалась важнее. Когда голова Сайласа отделилась от тела и, как верный пес, осталась лежать у носка левого ботинка Митоса, последний получил разряды Передачи. Его тело пронзали молнии, а в голове не осталось ни одной связной мысли.

Когда Передача завершилась, Митос опустился на колени перед телом Сайласа. «Что я наделал? Как я мог?» Превозмогая боль, он не сразу сообразил, что второй поединок тоже завершился. Митос понял, кто выиграл, когда Кронос сбросил вниз, прямехонько к ногам брата, тело поверженного, но не обезглавленного врага.