Коллектив авторов - Темная вода

Сэм кивнула. Это были исчерпывающие сведения, с точки зрения академических кругов.

— У доктора Джексона были причины, чтобы прекратить публиковаться, но он продолжал следить за современными тенденциями и читал журналы в своей области. Очевидно, ваши работы произвели на него впечатление, потому что ваше имя оказалось в списке людей, которых он думал привлечь к нашему проекту. Вы уже можете догадаться, почему он перестал публиковаться: его пригласили в секретный правительственный проект. Прежде чем я продолжу, мне нужно знать, готовы ли вы подписать соглашение о неразглашении.

Она выложила на стол несколько листов.

«Соглашение о неразглашении? Какого чёрта здесь происходит?» — Фишер не понимал, что делать. Обычно он старался держаться подальше от важной чепухи, чаще всего игра не стоит свеч. Но ему стало интересно. И что ему какой-то договор? Даже если он решит нарушить его — что вряд ли, — то в розыск за измену родине объявят «Саймона Фишера», но ему-то какое дело? Моральные соображения его не волновали, у него не было особой привязанности к любой стране (страны приходили и уходили, и быстро забывались), а привыкать к очередной личине давно стало всего лишь лёгким неудобством.

Он быстренько просмотрел бумаги, чтобы убедиться, что юридические формулы в них те, которых стоило ожидать, и поставил подпись. После чего откинулся на спинку дивана в ожидании, пока полковник продолжит.

Картер удивилась, как легко Фишер согласился на её условия, — быстрый взгляд по диагонали, и бумага подписана. Он явно доверял своему государству, не впадая во все эти рассуждения «секретность — зло», от которых без ума большинство интеллектуалов. Это определенно вызвало у Сэм симпатию.

Хотя минуты утекали, она рассказала ему всё, что нужно знать: археологические раскопки, как Дэниэл попал в программу Звёздных Врат, Гоаулды, Древние и, наконец, их последние находки. По какой причине был привлечён именно Дэниэл — поскольку они нашли руины и старые механизмы какой-то до сих пор неизвестной культуры, — как он пытался расшифровать какую-то кривую разновидность знаков Древних и когда решил, что понял, что там и как, исчез во вспышке света.

Это было восемь дней назад.

Этих дней только и хватило, чтобы понять, что никто в ЗВ им помочь не сможет, и уломать начальство привлечь кого-то со стороны.

Фишер молчал в течение всей её речи, явно переваривая новость, что инопланетяне существуют. Лишь напряженная поза показывала, что он действительно слышал её, а не выпал из разговора.

Когда она упомянула Анубиса, его пробило первое воспоминание — юное лицо, живое воплощение самонадеянности, и чёткое понимание, что если бог прознает о нём, будет впору позавидовать мертвым.

— Бог узнает, Митос. Он накажет всех нас.

Полные страха глаза смотрели на него. Бачет был его другом, но все свои шестнадцать лет он прожил под тиранией Владыки Анубиса.

— Он не бог, Бач, — Митос только надеялся, что прав, потому что если нет, то его планы обречены на провал, а он должен отомстить. — Он не узнает, что произошло, просто нужно подождать, пока он уйдет в следующий раз, тогда мы убьем его людей и закопаем «чаапа-ай», и пусть он остается в той преисподней, куда он уходит.

Бачет гневно бросил:

— Ты просто хочешь отомстить за Сири. С тех пор, как он забрал твою жену, тебе всё равно, будешь ты жить или умрешь.

— Дело не в твоей сестре.

— Врёшь.

— Её больше нет. Но если мы не остановим его, он будет забирать других снова и снова. Мы должны остановить его, чтобы у нашего народа было будущее.

Позже он всегда говорил, что ввязался в это из чисто эгоистических соображений — в конце концов, иметь будущее было для него важнее, чем для большинства людей. И он просто не мог позволить какому-то сумасшедшему тирану узнать о его бессмертии. В общем, участвовать в восстании было совершенно логично.

Наверное, это было самым старым воспоминанием, которое он сохранил за долгие годы. Когда прожил несколько тысяч лет, воспоминаний становится слишком много. Рано или поздно они погружаются так глубоко в подсознание, что просто теряются. Тогда он уже явно был бессмертным, но о возрасте своём не имел ни малейшего понятия. Выходило, что ему придётся сдвинуть свой предполагаемый день рождения как минимум на пару веков назад. Пока он все ещё копался в деталях автобиографии, голос полковника проник в его мысли.