Татьяна Зингер - Правила эксплуатации ведьмы (СИ)

держащейся на волнах божественных решений.

— Что вы, — не согласился Радислав, — ваша столица прекрасна.

«Ага, — додумала я, — а если вам так плохо живется, то можете отковырять сапфиры от

кареты». Вслух, конечно же, не подала идеи.

Наконец, лестные приветствия кончились, а карета встала недалеко от красивого замка из

алого, словно закат, камня, высокого и устремленного острым шпилем прямо к небесам.

Терем рустийского правителя был приземлен, но с десятком палат и галерей,

ответвляющихся от него подобно ручейкам — от большой реки. Дворец же мог разрезать

своим острием облака. Перед замком стояли ажурные скамеечки, окружающие бьющий

струями фонтан.

Я вышла наружу, чуть не запнувшись о порожек — спасибо Радиславу, вовремя

схватившему меня за талию, — и, разинув в изумлении рот, оглядывала яркую радугу над

фонтаном с тремя статуями. Высокий варрен, ноги которого обнимали две круглоглазые

русалки, смотрелся живым. Будто бы мог сойти с постамента и раствориться в гомонящей

толпе. Вода билась, пузырилась, выплескивалась за бортики. Иногда брызги попадали на

лицо, и я счастливо морщилась от колющего холодка.

А за спинами толпились горожане. И дети, и взрослые, и старики. Все косились на нас со

смесью восхищения и отвращения. Неужели здесь настолько ненавидят ведьм?

Замок слепил глаза хрустальными статуями, вазами, подсвечниками. С неисчислимого

количества полотен взирали худенькие варрены в пузатых доспехах — бывшие правители

Галаэйи. Лично Амарэ’ль описывал историю каждого встреченного предмета: будь то

невзрачный проржавевший кинжал или изогнутая ваза.

Нам подобрали три комнаты на одном этаже, а затем провожающий варрен спросил о

пожеланиях, пообещал принести чистую одежду и согреть ванны с лепестками роз лично для

каждого. Кажется, краснота покрыла не только мои щеки. Смущение от теплого приема

передалось и спутникам, не привыкшим к подобным почестям.

Правитель покинул коридор, долго и путано извиняясь, но пообещал, что после отдыха

обязательно отужинает вместе с нами.

— А ваш… ящер не хочет кушать? — на прощание поинтересовался мнущийся в дверях

слуга.

— А кто его знает, — загадочно произнесла я.

«Тебе принести еды?»

«Я бы не отказался от парочки овец, хозяйка».

— У вас есть овцы? — прокашлялась я.

— Да, самые породистые… Без единого пятнышка. Выводятся специально для…

— Мне кажется, что виверне плевать на пятнышки, — оборвал его Радислав. — Накормите

животное. Оно ведь безопасно?

Последний вопрос предназначался мне и Лису. Но отрешенный юноша явно был не способен

к каким-либо беседам.

«Ты не причинишь вреда городу?»

«А нужно, хозяйка?» — в тон ответил ящер.

«Нет».

Слуга, склонившись до пола, выскользнул из комнаты. Радислав с Лисом тоже поспешили по

спальням. И я, впервые за долгие недели глотнув покоя, улеглась на мягкую пуховую перину

и смиренно сложила руки на груди.

Сон испарился. Я успела и посчитать овец (которые почему-то вместо прыжков через ограду

прыгали сразу в рот к лукаво щурящемуся ящеру), и подумать о предстоящем разговоре, и

решить, что мне будет за помощь государству.

Из коридора доносилась ругань. В Радислава пытались впихнуть снадобья против простуды.

Судя по словам охотника, на вкус они напоминали помет. Все-таки под конец он покорно

выпил содержимое бутылки и замолк. Уж не скончался ли там на радостях?

Поерзала на кровати, взбила подушку. Ничего не помогало. По вискам тихонько ударили

колокола нарастающей боли. Я зевала, вертелась. Напрасно.

Наконец, прервав мои мучения, в дверь постучали.

— Ладислава, вы готовы к аудиенции с правителем?

Скривившись от совершенно непонятного слова, я переспросила:

— Куда?

— Ко встрече, — пояснил для необразованных деревенских особ слуга.

— Угу. Все равно валяюсь без дела.

Я потерла горящие глаза, потрясла разболевшейся головой и выползла из комнаты под

неодобрительный взор прислуживающего варрена.

«Хозяйка?» — голос чудовища разорвал жужжание в ушах.

— Чего? — ответила я виверне, совершенно забывшись. Варрен изумленно заморгал и

поспешил отстраниться от говорящей с самой собой девчонки.

«Чего?» — мысленно повторила я.

«Попроси, пожалуйста, новых овец. Больно вкусные. И лучше тех… без пятнышек».

— Ваш священный ящер требует ещё овец, — гордо заявила я, удаляясь к парадной