Игорь Конычев - Черные стрелы 2

Злоба и упоение чужой кровью полностью захватили разум охотника. Казалось, он больше не управляет своим телом, а клинки в его руках сами рвутся навстречу противникам в стремлении забрать очередную жизнь. Измененные гибли один за другим и чувство собственного превосходства пьянило Тенро. Он ощущал небывалую силу и мощь. Вся она могла принадлежать ему и только ему. Стоило лишь захотеть. Голоса в голове умоляли Тенро принять их дар, обещая выполнение любых желаний, и он согласился, понимая, что это его единственный шанс защитить Элиссу.

Само осознание того, в кого он превращается, душило охотника, заставляя его естество содрогаться от омерзения. Но иного выхода не было. Тенро чувствовал, видел огромное количество рвущихся к нему тварей и понимал, что не выстоит против них, если не примет то, что старался скрыть в глубине своей пока еще человеческой души. У него был выбор — спастись самому и потерять поверившую ему Элиссу или же погибнуть, но попытаться сохранить ей жизнь. Тенро не колебался. Он слишком хорошо помнил горькое ощущение невосполнимой потери, что пережил, когда погибли все, кого он знал. Перед глазами охотника появилось лицо умирающего у него на руках отца, сменившееся лицом Элиссы и он твердо решил, что больше не потеряет никого.

До боли стиснув зубы, охотник дал волю бушевавшей в нем тьме, и та с вожделением и страстным нетерпением хлынула наружу. Тенро уничтожал всех, кто вставал на его пути, упиваясь их смертью. Только дыхание следующей за ним Элиссы поддерживало мужчину, не давая сломаться. Он должен был спасти ее.

Клинки охотника с яростным шипением рассекали серую плоть, заставляя черную кровь литься ледяными реками, а сам Тенро купался в окружавшей его силе. Это продолжалось до тех пор, пока перед ним не осталось врагов, только защищенная барьером стена, сквозь которую он не мог пройти.

Тогда он развернулся, ища пылающим взглядом новые жертвы, но наткнулся на испуганные глаза Элиссы. Одного взгляда на девушку хватило, чтобы остатки человеческой сущности в Тенро всколыхнулись. Он с трудом удержал свою руку от удара. Все, что осталось от его воли и стремлений ушло на то, чтобы не убить, девушку, а просто пройти мимо нее. Чувствуя, как его разум проваливается в темную бездну, Тенро последний раз коснулся теплого плеча Элиссы и прошептал ей:

— Прости, я больше не могу…

Глядя в яркие, полные ненависти и злобы глаза измененных, Элисса некстати подумала, что единственным правильным решением сейчас будет убить себя. Всего лишь один удар стилетом и ее страх уйдет. Она не почувствует боли, когда когти и клыки начнут рвать ее тело и…

Руки девушки нерешительно дрогнули. Она больше не видела облака тумана перед собой и не ощущала присутствия Тенро. Элисса не знала почему, но была уверена, что охотника нет рядом, и больше ее никто не защитит.

Острие стилета начало мучительно медленно поворачиваться в ее сторону, нацеливаясь на сердце, однако остановилось на полпути.

— Нет, — судорожно сглотнув, прошептала девушка. Слезы душили ее, но Элисса нашла в себе силы направить оружие на несущихся к ней измененных. — Ты обещал защитить меня, и я буду верить в тебя… до конца!

Тенро услышал каждое слово Элиссы, и ее доверие согрело его тело приятной волной тепла. Несмотря на то, что девушка не видела его, она продолжала верить, даже находясь на краю гибели. Когда она услышала его слова, возможно, Элиссе показалось, что Тенро бросил ее, оставил умирать в одиночестве, но это было не так. Тенро просил прощения не за то, что оставляет ее без защиты, а за то, что теперь он будет сражаться не ради этого. Сейчас, даже если бы Тенро захотел уйти, он бы уже не смог. Инстинкты убийцы и жажда крови бурлили в его крови, и он с трудом сдерживался. Сдерживался, чтобы подпустить противников поближе.

Пристально наблюдая за серыми лицами порождений тумана, охотник отчетливо читал на них желание убивать. Оно полностью захватывало сердца и тела измененных, превращая их в безумных существ, навсегда потерявших все человеческое, что в них было. Нечто подобное происходило сейчас и с Тенро. Растворившийся в тумане охотник жаждал кровопролития и, когда противники подступили достаточно близко, он, словно сорвавшаяся с тетивы стрела, высвободил свою ярость.

Туман белоснежной стеной всколыхнулся, разделяя Элиссу и почти добравшихся до нее измененных. Появившийся из белой дымки темный силуэт размытой тенью промелькнул в клубах тумана и клинки со свистом рассекли воздух, не ведая преград и легко преодолевая сопротивление серой плоти.