Игорь Конычев - Бремя Бездушных (СИ)

Метка

Одинокая, ветхая избушка почти сливалась с лесом. Заросшая мхом, она низко пригибалась к земле, словно под тяжестью своих лет и, казалось, что ей может навредить даже легкий порыв ветра. Бревна давно потемнели от сырости и покрылись плесенью, среди которой белыми пятнами росли склизкие грибы.

Крыша сильно просела и виною тому, от части, послужил ствол сломанного много лет назад дуба, перебивший стропила и разделивший верхнюю часть избушки на две части, немного покосив короткую трубу, толстыми ветвями.

Растекшееся неподалеку болото медленно наступало на ветхую постройку, будто стремясь заключить ее в свои холодные, вязкие объятия. Из бурой тины, в двадцати шагах от неровного берега, торчали трухлявые доски. Вольготно расположившиеся на них лягушки протяжно квакали и, наверное, только они знали, сколько домов насчитывала заброшенная деревня, теперь погребенная под мутными водами.

Захлопали черные крылья, и большой ворон опустился на край затонувшей крыши, распугав своих зеленых соседок. С недовольным кваканьем, лягушки скрылись в воде, оставив после себя лишь следы из мерно колышущихся зеленых рясок.

Не обращающая на болотную растительность никакого внимания, ворон моргнул черными бусинками глаз и принялся деловито чистить блестящие перья, недоверчиво косясь на лесную опушку. Там, из-за редких деревьев выглядывали низкие холмики, между которыми неторопливо расхаживала фигура в черных одеждах.

Низкие тучи, медленно плывшие по ночному небу над болотом, начали ронять холодные капли дождя, побеспокоившие птицу и та, взмахнув крыльями, поднялась в воздух. Всего несколько ударов сердца понадобилось ворону, чтобы пролететь над единственной, пока не пожранной болотом избушкой, и опуститься на плечо мужчине, мерно шагающему между невысоких холмиков — всего, что осталось от местного кладбища.

Корни деревьев побеспокоили некоторые могильники, другие, давно были разорены дикими животными и лишь одна могила, по неизвестным причинам осталась не тронутой. Остановившись рядом с невысоким холмиком, мужчина в черных одеждах довольно улыбнулся.

На вид незнакомцу было не больше трех десятков зим и его узкое, с тонкими чертами лицо можно было бы назвать красивым, если бы не жуткая улыбка и всегда остающиеся бесстрастными, бесцветные глаза: холодные и цепкие, они не выражали никаких эмоций. Зачесанные назад волосы цветом сливались с перьями птицы, сидевшей на плече незнакомца, и резко контрастировали с бледной кожей мужчины.

Стоило первым каплям дождя, просочившимся сквозь кроны деревьев, коснуться поросшей травой земли, как человек набросил на голову глубокий темный капюшон. Ворон, побеспокоенный резким движением, громко каркнул и слетел с плеча мужчины. Устроившись на одной из низких ветвей, птица продолжила наблюдать за происходящим.

Гнетущую тишину разорвал раскат грома и, спустя несколько мгновений, затянутое тучами небо распороли сверкающие паутинки молний. Дождь, словно только и ждавший сигнала, незамедлительно перешел в ливень.

Не обращая внимания на капризы природы, мужчина слегка приподнял свой витой посох, выполненный из черного дерева и обтянутый множеством растрепавшихся и посеревших от времени лент, чьи незакрепленные концы беспокойно затрепетали под порывами усилившегося ветра.

— Долгого же мне пришлось искать, — голос мужчины оказался тихим, спокойным и, отчего-то, пугающим. Леденящий душу тон и полное безразличие говорившего, лишь усиливали этот эффект. — Надеюсь, в этот раз я не ошибся.

Концом своего причудливого посоха мужчина начал чертить на земле странные символы, на распев, произнося слова на каком-то шипящем наречии.

Густая трава в тех местах, где ее касалось черное дерево, сразу же меняла свой цвет, увядая прямо на глазах. Дождь лил, не переставая но, не смотря на град крупных капель, рисунок на древнем могильнике все ярче разгорался зеленоватым пламенем, чьи блики, неуместные в своей радости, весело плясали на лице человека в черном.

Речь мужчины становилась все тише и тише, пока ее полностью не заглушил шум ливня. Когда же бледные губы замерли в безмолвии, человек вонзил посох точно в центр испещренного символами круга, охватывающего всю могилу.

Ярко зеленое пламя всколыхнулось к темному небу и сразу же низкий, утробный стон донесся откуда-то снизу. Земля под ногами мужчины поднялась, словно что-то пыталось выбраться на поверхность.