Елена Кисель - Аид, любимец Судьбы (СИ)

Говорите, делать что-то нужно? Есть тут одно предложение…

– Давай, – шепнул Зевс, дослушав только до слов «Уран скоро грохнется нам на головы».

– Доверишь мне?

– Я бы сам… брат, одолжи шлем?

Ну уж нет. Ты предводитель – тебе за всех на пиру и отдуваться. Сообщай им свою волю, и участь, которую ты измыслил для могучего Алтанта – Немезида от страха побледнеет! Купайся в одобрении и здравницах.

А я прогуляюсь. С Гермесом (у него одного мозги не отшибло). Невидимкой. И – ладно уж, без колесницы, по-божественному. Не каждый день подпорку под небо ставим.

С Алтантом провозились недолго. Выяснилось, правда, что жилище его – неподалеку от того самого сада с золотыми яблоньками, подарка Геи на свадьбу Геры и Зевса… Впрочем, Гермес махнул рукой и заявил легкомысленно:

– А чего там! Заодно и посторожит…

И в два счета уболтал своего деда так, что тот сам принял небо на плечи.

Нет, глупость все-таки нужно карать.

Атлант принял свою участь – быть вечным стержнем, держащим на себе небо – достойно. Тряхнул Урана пару раз так, что Жертвенник в вышине перекосился. Потом выпрямился, горько скривив губы, глядя поверх головы внука-обманщика туда, где я только что снял хтоний.

– Ты, – валуном покатилось с губ. Смотрел Атлант презрительно – как на падаль.

На дочерей-Плеяд, обнимающих с рыданиями ноги отца, взгляды тратить не желал.

Кивок Атланту: ага, я, мог бы быть Зевс, но он там занят на пиру. Кивок Гермесу: пошли уже. Сколько можно с матерью объясняться…

Соломенные усы титана вдруг раздвинулись в усмешке.

– Гордишься собой, сын Крона? Напрасно. Нынче у карателя и казненного одна судьба. И тебе держать на плечах непомерную ношу. Только покараешь ты себя сам. И это никогда не воспоют аэды.

И замолк, уставившись в непроглядную даль, только глаза посверкивали синим прозрением.

Что не так с этими сыновьями Япета – непонятно. Прометей носится, не замечает мрачнеющего взгляда Зевса, тоже пророчествами фонтанирует. Эпиметей с Аресом и то не боится сцепляться – ох, потерпит он из-за своей несдержанности! Менетий еще где-то скрывается, но скрываться долго у него явно ума не хватит…

Взгляд Атланта, исполненный непонятного знания, жег спину до возвращения на Олимп.

Пир там продолжался, но встретившая нас Афина хмуро сообщила:

– Праздник скоро кончится, – и пояснила, не сдержав раздраженного жеста: – Потому что опять начнется битва!

Что за битва – разъяснилось только в самом зале. Оказалось, что после чьего-то заявления о том, что пора строить мирную жизнь, Мом-насмешник подал голос из-под лабриссы, торчавшей над его головой:

– А как ее строить? Где наши цари, где вожди? Прежние – в Тартаре! Кто управляет нынче землей, небом и морем?

Тут поднялась Гера. И понятно, что ответила на такой вопрос.

Потом встала Амфитрита. И произвела гневное уточнение: Кронид-то не один, или забыли? Зевс воевал не в одиночестве! Крона победили вдвоем!

Тут в зал вошел я – еще одно уточнение – и все озадаченно примолкли.

– Втроем, – ледяным голосом подвел итог сам Зевс. – Трое вождей вели войска. Трое Кронидов. Трое клявшихся… – «на скале над бурей», – прозвучало в его глазах. – И власть над миром должно делить на троих.

При попытке Мома предложить нам показать свою удаль в соревнованиях, Громовержец все-таки исполнил обещанное: ударил молнией. Правда, не всерьез, но Правдимому Ложью хватило, чтобы замолчать.

– Это будет жребий, – голос грозой прокатился над пирующими, и хмель вынесло вон откуда-то налетевшим ветром. Громовержец встал, обвел всех ясными глазами – будто и не пил. – Ананка уже промолвила свое слово. Дадим ей высказаться еще раз. Жребий на троих.

Все бы тебе жребии, брат. Двести лет назад не взяли, теперь брать будем?

– Когда?

– Завтра на рассвете.

Дольше бы ты не выдержал, младший? Ждать слов Ананки тяжело.

Теперь тишина царила полнейшая. Дрогнул Аполлон – задребезжали струны кифары. Бледная сидела Гера. Афина заинтересованно нагнулась вперед – только она и осмелилась разомкнуть молчание.

– На какие же части вы разделите мир? Небо, земля и море?

– Земля – удел смертных и Матери-Геи, – отрезал Зевс. – Она принадлежит всем.

Хоть и будет подчиняться тому, кто получит небо. Все мы будем подчиняться тому, кто получит небо, тому, кто станет выше…

И ведь не мог же он забыть о договоре, заключенном с Эребом, о клятве...

– Третьим станет подземный мир.

Мом захихикал что-то из угла, что вот, зачем жребий-то при таком разделении, но скосился на лабриссу над своей головой. Замолчал.