Андрей Рейман - Тени над Эрдеросом. Рука со шрамом (СИ)

- Накури меня, ботва! Чудище! - воскликнул один из солдат и замахнулся алебардой снести Юрки голову. Юрки без труда увернулся от этого удара и от второго, который пытался нанести другой страж. Оказавшись у него за спиной, Юрки шутя повалил его наземь, затем легкой подсечкой сбил с ног второго, отнял у него алебарду и метнул ее как копье в сторону луны. Тяжеленная алебарда полетела так, будто у нее выросли крылья, и скрылась где-то вдалеке, не вернув даже звуков своего падения. Одним скачком преодолев расстояние до запертых на цепь ворот, Юрки принялся с рычанием и бешеной яростью ломиться через ворота и дергать их туда-сюда. На лязг и грохот из караулки во внутреннем дворе вылетели еще трое солдат с обнаженными полуторными мечами.

- Держитесь, братцы, ща мы этого кошмаря! - заорали они, срывая цепь. Юрки все это время отчаянно изображал неразумное животное, рыча, тряся гривой и брызгая слюной. Тем не менее не давал людям стоять на ногах и воспользоваться оружием.

Когда охрана двора разобралась с цепью, и на стороне людей было значительное численное преимущество, Юрки фыркнул, упал на четвереньки и вприпрыжку пустился наутек. Среди солдафонов раздолось довольное посвистывание.

- За ним, хлопцы! Сделаем из етого чуда чучало! Айда! Граф нам жалованье за ето подымет! - крикнул кто-то, его поддержало довольное гоготание. Один из них вернулся в караулку за сторожевой собакой. Пачка сторожей замка с собакой пустились в погоню, оставив территорию вокруг замка совсем без охраны. Им и в голову не могло прийти, что на покой графа мог посягнуть кто-то еще.

Кейн осторожно выглянул из-за угла, убеждаясь, что улица совсем пуста, и так же осторожно, двигаясь вдоль стен, вышел на площадь перед замком. Ворота были распахнуты настежь. Где-то вдали раздавались крики и шум погони. Юрки играл свою роль прекрасно, хотя Кейн опасался, что Юрки ненароком может вывести своих преследователей на эту улицу в самый неподходящий момент. Но нет, вопли все удалялись и Кейн спокойно проник во внешний двор замка.

У Кейна с собой было все необходимое. Помимо ружья с арбалетом гробовщик взял с собой молот Селиверста, боевой кинжал с широким лезвием, широкий пояс, увенчанный метательными ножами и арбалетными болтами, пороховницу и веревку с железным крюком. Уже далеко не первый раз в своей жизни он проникал в недружественную крепость под покровом тьмы. Он был мастером своего дела, и честное слово, дело его боялось. И речь идет не о сколачивании гробов.

Во внешнем дворе на распахнутые настежь ворота угрюмо смотрел куцый барбакан. В отсутствие угрозы осады необходимость в подобном сооружении отсутствовала. За ним неглубокий ров пересекал деревянный мост, достаточно широкий, чтобы по нему мог выйхать граф со всей своей свитой, не теснясь. Ров был не самый выдающийся, и была ли на его дне вода - неизвестно. Если и была, то она превратилась в лед и была занесена снегом. Проход во внутренний двор крепости закрывала опускная решетка, грязная и ржавая, как, собственно, и крепость, да и весь город.

Кейн осторожно прокрался через мост и вовремя заметил, что стену крепости, имеющую элипсовидную форму, стерегут. В ночном мраке трудно было разглядеть наверняка, но Кейн был почти уверен, что это «черные». Об этом явственно свидетельствовала походка и гордая стать воинов, чьи очертания наблюдал Кейн. Слишком уж они были нехарактерны для деревенских мужиков графа, которым вручили алебарды с арбалетами, толком не объяснив, как ими пользоваться, облачили в кольчуги с гербовыми эмблемами, и отправили охранять порядок, толком не объяснив, что сие из себя представляет.

Кейн притаился в тени под стеной и ждал, когда караулящий стену «черный» удалится. Пока это не произошло, гробовщик снял с веревки крюк, чтобы тот своим лязгом не наделал шума, и стал сплетать из веревки лассо, чтобы забраться на стену по нему. До уха Кейна донесся полный укоризны выдох. Так выдыхают родители, видя, что натворило дома чадо, пока их не было. Вероятно, солдат королевской полиции в эту минуту смотрел на распахнутые настежь ворота, которые никто не охранял и про себя бранил их сторожей последними словами.

Кейн, наконец, дождался, пока воину наверху надоест смотреть на пустые ворота. Когда сверху раздался латный лязг удаляющихся шагов, Кейн раскрутил лассо и метнул, стараясь зацепить зубец стены, но веревка соскочила с зубца, сомкнувшись на крюке, на котором висел грязно голубой штандарт с желтым деревом. Попробовав крюк на прочность, и убедившись, что он и узел выдержат его вес, Кейн полез наверх. Поднимаясь, он хрипел и кряхтел, ибо в его возрасте выделывать подобное было очень тяжело, но все-таки еле-еле добрался до верха и перевалился через зубцы, наделав непростительно много шума. Но все-таки лязганье собственных доспехов помешало «черному» услышать что-либо позади себя, и он продолжал чинно вышагивать по каменному полу, смотря на Кейна задом. Обернись он сейчас, и надежда Кейна на тайность была бы разрушена, но он успел отползти к противоположному краю стены, спрятавшись за ее зубцами.