Андрей Рейман - Тени над Эрдеросом. Рука со шрамом (СИ)

- Я думал, вы мертвы, сир, - сказал Аракил. Это был невысокий пожилой человек с седыми волосами, лопатообразной расчесанной бородой и ухоженными тонкими усами. Весь бардово-черный доспех был от шеи до пояса увешан различными медалями и орденами. За отвагу, честь и верность, доблесть и бесстрашие.

- Так и есть, мой друг. Сэр Кайган умер. Он не выбрался из подземелий Мьелхайма, - Произнес Кейн, опуская оружие. - А ты приехал за головой гробовщика Кейна и его компании, - Кейн подошел к письменному столу, заваленному пергаментными листами, и взял один. Развернув пергамент, он показал содержимое Аракилу, ткнув пальцем в свой портрет. К слову, портрет Кейна на наградном листе был безобразнейший. Голова неестественно одутловатой, оба глаза одинаково вытаращенными, а губы размером с переспелую сливу. Только знающий Кейна лично мог бы узнать его на этом портрете.

- Поверить не могу, - грустно усмехнулся Аракил. - Я думал, что ищу самого дьявола, а им оказался мой давний друг. Но зачем вы явились сюда?

- Мой план был отправить тебя есть землю, и заставить этого тюленя помиловать меня и моих друзей, чтобы мы смогли спокойно уехать из страны.

- Да как ты сме... - подал голос граф, который не понимал в происходящем решительно ничего, кроме того, что тюленем назвали его.

- Заткнись! - приказал ему Кейн, и тот повиновался, хотя лицо по прежнему выражало оскорбленное достоинство.

- Вот это едва ли возможно, - грустно улыбнулся префект. - Граф гвантанский, Силод более не уполномочен вершить суд в вашем отношении. Эти полномочия перешли к пленуму Митриумской Судебной Префектуры. Целиком и полностью. По указу короля, Айвена VI, иданному лично.

- Почетное бесчестье, - печально усмехнулся Кейн. - Значит, этот мне больше не нужен?

- Наверное, так.

- Тогда переходим к приятному, - рыкнул Кейн, наведя арбалет на графа.

- Нет! - воскликнул Аракил, но поздно, Кейн выстрелил. Стальной арбалетный болт с чавкающим хрустом воткнулся в лоб графа, прямо над левым глазом, чуть не опрокинув его навзничь вместе с креслом. Откуда-то из его глотки донесся сдавленный стон, и тело графа безжизненно осело в кресле, предварительно сделав последний конвульсивный импульс.

- Это тебе за Болдрина и его семью, грязная обезьяна! - плюнул Кейн.

- Что вы наделали? - всплеснул руками префект.

- То, зачем пришел, - услышал он ответ.

- Но вы же говорили, что не будетете его убивать.

- Нет, не говорил. Я сказал, что собираюсь убить тебя первым, - сказал Кейн, взводя курок арбалета, и наводя его на Аракила, - Прости меня, друг, но это все равно ничего не меняет. Ты же не можешь меня отпустить, так или иначе.

Аракил закрыл глаза, он не мог смотреть Кейну в лицо, это было все равно, что смотреть в лицо смерти. Не пытался он его и урезонить или переспорить, зная, что это бесполезно. Он зажмурился и ждал, пока прозвучит прощальный щелчок и холодная сталь подарит ему долгожданный физический и душевный покой. Секунда длилась за секундой нескончаемо долго, и казалось, даже сердце замерло, дожидаясь конца. Наконец, щелкнул спусковой механизм и Аракил услышал и почувствовал, как мимо его уха просвистела холодная и беспощадная смерть. Просвистела и воткнулась в гобелен позади него. Сердце очнулось и продолжило биение, Аракил открыл глаза. Перед ним не было могучего не по годам и грозного убийцы. Перед ним стоял согбенный старик, измотанный и несчастный. Не было в нем и тени той силы, которую он источал только что. Не было непоколебимой уверенности и страстного бесстрашия. В его разных по размеру и цвету глазах не было ничего, кроме смертной усталости и бездонной тоски.

- Чтоб ты пропал, сукин сын, - пробормотал Кейн дрогнувшим голосом, из его человеческого глаза выкатилась слеза. Прокатилась и исчезла в седой бороде. Из ослабевшей ручищи выпал арбалет, глухо стукнувшись об каменный пол, покрытый дорогими суаранскими коврами. Рядом упало и гномье ружье. Старый горбун усталой походкой подошел к креслу и рухнул в него, протянув ноги к огню.

- Твоя взяла. Сдаюсь, - сказал Кейн безразличным тоном, завороженно глядя в огонь камина.

- Сир, я... действительно не могу позволить вам просто уйти, но... могу пообещать вам... Вам всем честного суда по прибытию в Митриум.

- Всем? - угрюмо хмыкнул Кейн, - Очнись, болезный, мы нелюди. Честный суд отправит нас в петлю. Если не придумают чего поинтереснее.

- Клянусь честью, я этогого не допущу, - Аракил перешел на шепот. - Я постараюсь дернуть за все ниточки, до которых дотянется мое влияние, но освобожу вас от этой участи. Но только в том случае, если я найду и остальных.