Кэрол Берг: Разоблачение

Тех детей, чьи способности были скромнее, – эйлиддаров, рожденных способными, – готовили для другого: они охраняли границы, строили дома и храмы, сохраняли чистоту воды, оберегали поля от вредителей и дома от древоточцев, обучали детей и занимались ремеслами. Работу с чем-либо значительным, будь то кувшин, пряжка или разум ребенка, не доверяли тем, кто был вовсе лишен мелидцы: недостаток силы мог сказаться на результате и ввергнуть нас всех в беду.

Тениддары, рожденные служить, те, у кого не было никаких способностей к волшебному, выполняли то, что им назначалось: охотились, выращивали овощи, разводили птицу. Но все мы были обязаны ограждать неизвестный нам большой мир от вторжения демонов. Даже тот, кто возил на поля удобрения, знал, что его труд тоже ценен и необходим.

Но это не значило, что в нашем мире не существовало зависти и соперничества. Результаты испытания детей, те, что определяли их способности, а значит, и их судьбу, значили многое для всех семей и часто служили предметом горячих споров. Многие тениддары, такие как мой отец, имели способности и склонности к другим занятиям, но отсутствие мелидды заставляло их заниматься только тем, что было назначено. Не все были способны, как мой отец, находить удовольствие и красоту в закрепленном за ними занятии, обычно это была работа на полях. На самом деле мой отец хотел быть учителем, и мне до сих пор жаль тех детей, кто не смог приобщиться к его мудрости и доброте. Однако по-настоящему печалиться по этому поводу я начал только с момента моего возвращения. А Фиона старательно записала мое мнение по этому поводу в свою тетрадь.

Катрин была прекрасным педагогом, и она великолепно справлялась и без моей помощи, но, когда ее ученики шагнут за Ворота, никакое знание не будет лишним. Общение с опытным товарищем в добавление к видениям, создаваемым Катрин, было очень полезно для будущих Смотрителей.

Но я совершенно не годился для обучения молодых людей ритуалам. Все годы в Дерзи я скучал по порядку, разумности и красоте эззарианской жизни. А когда снова погрузился в нее, сразу стал замечать слабые места, где ритуалы подменяли здравый смысл, а традиции прославляли самих себя. Я имел наглость предложить, чтобы наших молодых людей вывозили в мир для расширения их кругозора. Меня тут же с презрением изругали за эту идею, словно я предложил им научиться мыться, валяясь в грязи. Несмотря на то что смысл жизни эззарийцев состоял в спасении других людей, они практически не общались с этими другими, жившими за пределами наших лесистых холмов. Другие люди несли с собой порочность.

– Сейонн! – Катрин удивилась, увидев меня входящим под белокаменные своды. – Что ты здесь делаешь?

Яркое солнце лилось сквозь высокие открытые окна, оставляя узкие светлые полоски на пыльном полу, где девять учеников, возраста от восьми до двадцати лет, упражнялись в различных искусствах. Некоторые бились на мечах или выполняли акробатические упражнения, другие неподвижно сидели, закрыв глаза и скрестив ноги. Все они были слишком юны.

– То, что я здесь делаю, так мне кажется. А где я, по-твоему, должен быть?

– Я просто подумала…

– Этим утром никто не звал нас, и Фиона заявила, что использование мелидды для починки подгнившей опоры моста рядом с нашим домом есть непозволительная роскошь. Поэтому, чтобы не рисковать и не впадать в подобную испорченность, я пришел сюда. Возможно, восьмичасовая тренировка и десяток лучших учеников оградят меня от нечистоты. – Я улыбнулся, но она не поддержала меня.

– Нам необходимо поговорить, друг мой, после того как мы отпустим мальчиков. – Она вежливо кивнула Фионе, которая пришла сюда вслед за мной и уселась теперь на полу, чтобы наблюдать и слушать.

Двое крепких юношей совершали странные движения в одном из углов комнаты, задернутом серебристой пеленой света. Заключенные внутри небольшого пространства, они двигались в волоске друг от друга, совершая энергичные движения и, судя по всему, не подозревая о существовании товарища. Тегир и Дрик, два лучших ученика Катрин, были глубоко погружены в созданный ею мир. Они были твердо убеждены, что сражаются с демонами, выслеживают хищников, то появляющихся, то исчезающих на фоне безумного пейзажа. Судя по всему, они сражались уже не один час. Утро было нежарким и сырым, а их тела и лица заливал пот, хотя в их воображении это наверняка был не пот, а кровь из страшных ран, нанесенных противником. Пока мы стояли наблюдая, один из юношей, Дрик, выронил меч, схватился руками за живот и упал на колени, содрогаясь в агонии.