Кэрол Берг - Разоблачение

Была еще одна причина, по которой я вспомнил о Фурете, проснувшись утром в кресле. Один раз я видел, как этот безумный сузейниец разрезал грудь живого человека и вырвал бьющееся сердце. Я видел лицо жертвы за миг до того, как она залилась кровью. Сейчас казалось, что мое лицо будет выглядеть так же, когда я посмотрю в глаза своей жене и назову ее убийцей. Как человек может жить без сердца?

И я решил не смотреть на нее. Утро было теплым, не было нужды разводить огонь. У нас служил тихий юноша Пим, который вел хозяйство и готовил, но в это утро его нигде не было видно, хотя я обнаружил стопку чистой одежды: рубашку, штаны, башмаки – и блюдо с хлебом, холодной курятиной и засахаренными вишнями, стоящее рядом с синим чайником. Я был голоден – ничего странного, ведь прошло уже много времени с момента последней трапезы, но не мог есть, пока не поговорю с Исанной. Я оделся в чистое и остался сидеть, где сидел, спиной к комнате, и, когда она наконец появилась, я не шелохнулся.

Порыв свежего утреннего ветра из раскрывшейся двери ясно дал мне понять, что это она. Я ни с чем не мог спутать сладостный запах ее кожи и похожий на запах летнего ливня аромат ее волос. Ее туфли были испачканы сырой землей. Я услышал, как они с мягким стуком упали на коврик, потом она сделала несколько шагов в мою сторону, но не дошла даже до середины комнаты.

– Верь мне, Сейонн.

То, о чем она просила меня, было слишком абсурдным.

– Как ты верила мне? – Я не сводил глаз с остывших углей в очаге. – Это ты позаботилась о третьей битве, чтобы я не возвращался, пока все не будет приведено в порядок?

– Два года назад я предупредила тебя, что ты женишься прежде всего на королеве Эззарии, а не просто на женщине, которая безумно любит тебя. Я сказала тебе, что настанет время, когда мне придется выбирать.

– И ты выбрала. – Я закрыл глаза, чтобы не замечать пустоты на том месте, где когда-то было мое сердце. – Если бы речь шла только обо мне, я не стал бы тебя винить. Но ты убила нашего сына, не дав мне даже попытаться спасти его. И теперь я не знаю, как смогу простить тебя.

Она долго стояла на одном месте, ничего не отвечая. Лишь маг сумел бы почувствовать ее присутствие в этой гробовой тишине. Только влюбленный услышал бы, как захлопнулись двери страстного сердца, счастья узнать которое удостаивались немногие. Потом дубовые половицы скрипнули, она ушла.

Я принялся за еду, уговаривая желудок не протестовать. Я не имел права на слабость. Ловцы искали демонов, это значит, что мне придется биться еще до наступления ночи. Я ел до тех пор, пока не смог без отвращения взглянуть на следующий кусок. Потом я вышел из дому. Фиона ждала на мосту. Я прошел мимо, словно ее не существовало.

Был почти полдень. Обычно я тратил час за занятия кьянаром, потом еще час бегал, а потом шел в дом, где Катрин занималась с учениками, оттачивать собственное, все еще восстанавливающееся мастерство. Катрин была исключительно хорошим наставником. Она росла, наблюдая занятия своего деда, и у нее было достаточно магических способностей и разума, чтобы применять то, чему она научилась от него. Хотя это было необычно – женщине преподавать Смотрителям, которыми всегда были мужчины, – она справлялась и достигла столь высокого положения, что ее избрали в Совет Наставников, пять мужчин и женщин которого наблюдали за подготовкой учеников, занимались подбором пар и допуском к войне тех, кто уже был готов.

Эззарийцы сильно отличались по своему укладу жизни от других народов Империи. Мы не торговали друг с другом, не соперничали ни в чем, это было обусловлено единой общей целью. Среди нас не было каст и рангов, за исключением тех, что проистекали из наших природных способностей. Все дети проходили испытание в пятилетнем возрасте. Те, в ком было особенно много мелидды, волшебной силы, начинали обучаться специально, чтобы занять место в бесконечной войне согласно своим дарованиям. Их освобождали от всех обязанностей, чтобы посвятить все время подготовке разума и тела, пройти суровое испытание и принять свое предназначение. В их жизни было много места для славы и чести, а еще там были опасности, смерть и ночные кошмары. Мы называли их валиддары, рожденные сильными. Одна из таких валиддаров, всегда женщина с необычайно развитыми способностями, избиралась королевой. Когда она достигала средних лет, с помощью самых близких друзей и советников выбирала себе кафидду, девушку, которую готовили принять ее обязанности.