Юлия Остапенко - Птицелов

— Ты понимаешь, что твоё нынешнее поведение — это измена? — мягко продолжал Лукас. — Что ты собираешься делать с королём? Попытаешься действовать от его имени и претендовать на регентство?

— Нет! — похоже, парень был попросту шокирован подобным предположением. — Мне это и в голову не приходило!

— Знаю. Хотя, пожалуй, жаль, что не приходило. В нынешних обстоятельствах — кто знает, бесы и не таким шутили… Марвин, в Таймене и её окрестностях бунт. Люди требуют короля. А его нет. Патрицианцы готовятся объявить наследником первого подвернувшегося под руку младенца, и если им придётся сделать это, вероятность возвращения трона истинному королю станет очень сомнительной. Вас выследят рано или поздно и убьют, чтобы не создавать новую смуту. Единственный шанс для юного короля закрепить за собой право на трон — это появиться сейчас. Ты сам знаешь, патрицианцы действуют прежде всего в интересах короны, а не отдельно взятого монарха, поэтому поступят так, как потребуют обстоятельства. И не согласятся предпочесть одного младенца другому ценой междоусобицы в самом сердце страны.

— Как складно у вас всё получается, — вдруг сказал Марвин. — И давно ли вы прониклись должным уважением к святому ордену?

Лукас вынудил себя удержать улыбку на лице.

— Я стараюсь изъясняться так, чтобы ты понял. Впрочем, если ты готов к диспуту на социально-политические темы с привлечением теологических аспектов вопроса, можем и об этом поговорить.

До Марвина наконец дошло, что над ним издеваются. Кажется, он так старался игнорировать насмешки, что попросту не замечал, когда его поднимали на смех. Но когда всё-таки замечал, нравилось это ему ничуть не больше, чем прежде.

— Зачем вы говорите мне всё это? — наконец спросил он.

Лукас снова вздохнул. Как же прямодушен этот мальчик… Порой Лукасу становилось даже жаль, что с ним не надо вилять, пытаясь ввернуть ответ на незаданный вопрос. Если у мальчишки есть вопросы, он их задаёт. Вот так-то. Лукас снова ощутил прилив гордости, а потом подумал: какого беса, ведь вовсе не я его этому научил.

— Чтобы ты понял, — ответил он.

— Понял что?

— Что я даю тебе шанс. Ты что, всё ещё не сообразил, кого патрицианцы послали тебя убить?

Парень соображал хотя и неплохо, но несколько медленно; ход мыслей так явно отображался на его лице, что наблюдать за сменой выражений на нём было чистым удовольствием. Лукас неотрывно смотрел в его расширившиеся глаза и довольно кивнул, подтверждая правильность хода его мыслей.

— Но вы сперва заявили, будто вам велено доставить в Таймену меня и наследника!

— Велено. Но разве я сказал, что живыми?

Марвин не сводил с него глаз. Лукас ждал, когда же его рука наконец потянется к рукояти меча — было бы обидно пропустить такой момент. По-хорошему, сам Лукас на месте Марвина уже давно бы сообразил, что единственный разумный выход — это устранить преследователя и со всех ног мчаться в Таймену. Но Лукас никогда не оказывался на месте Марвина. К тому же не был им.

Никогда.

Именно эта мысль теперь вынуждала его делать то, что он делал.

Какое-то время только капель барабанила за окном. Лукас снова принялся раскачиваться на задних ножках стула. Наконец Марвин сказал:

— Я вам не верю.

Ножки со стуком опустились на пол.

— Я тебе когда-нибудь лгал? — прямо спросил Лукас.

К его удивлению, Марвин не стал думать над ответом:

— Не лгали. Но вы всегда говорите то, что расходится с истиной именно в том месте, где одно от другого не отличить. Почему вы просто не убили меня и наследника?

— Марвин, я не могу тебя убить, — мягко сказал Лукас. — Неужели ты до сих пор не понял? Я слишком много сил в тебя вложил. Прошу тебя, поступи наконец-то разумно и правильно. Ну что ты упрямишься? Где ты видишь подвох в моих словах?

— Вы предаёте тех, кому служите.

— И что, ты сильно удивлён?

— Вы… у вас нет оснований… — он стиснул зубы, будто пытаясь удержать рвущиеся слова, о которых потом будет жалеть. Лукас с интересом наблюдал за этой внутренней борьбой, отражавшейся на его лице так же ясно, как если бы он думал вслух. Потом покачал головой:

— Марвин, просто прими это. Я намеренно добился, чтобы за вашими головами послали меня. Я хотел дать тебе шанс. Тебе, а не королю, мне плевать на короля, если уж на то пошло, и ты что, поверил бы, если бы я стал уверять тебя в обратном? Но мне не плевать на тебя. Ты задирист и глуп, как молодой петух, но из тебя ещё может получиться человек. И мне это стало очевидно, как только я тебя впервые увидел.