Наталья Колпакова - Лучший из миров

– Ай-яй, вот и некого стало свергать.

Поредевшая, будто прореженная бестрепетной рукой, толпа вельмож и магов дернулась от этой насмешки как одно большое испуганное животное. Голос, намеренно тихий, равнодушный, доносился с галереи, обегавшей зал на уровне второго яруса окон. Доносился отчетливо, как звук капель, неумолимо отсчитывающих время в тишине, – то ли и впрямь висела она, эта обморочная, пещерная тишина, то ли просто акустика здесь была особая, августейшая. Множество пар глаз одинаково вскинулись к балюстраде, висящей над строем тонких колонок, нащупали, стиснули серую фигуру. Знакомую, очень знакомую. Смутно знакомую.

– Куратор? – недоуменно шепнул кто-то.

– Ну что, интересно? – продолжал голос с отчетливой издевкой. – Как же так вышло, а? В самом-то деле…

Молчание, полное мучительной растерянности, жадного ожидания. Гордые аристократы и всевластные маги словно не замечали всей немыслимости происходящего. Сбитые с толку, сбившиеся в кучу, они внимали этому невозможному голосу – поистине голосу свыше. Многоглавое животное на глазах превращалось в скотину.

– Начать придется издалека, не обессудьте, господа. Что это? Как будто шум снаружи? Впрочем, успеется… Так вот. Всем вам известный Властитель Юго-Восточной земли, достославный Ротлум, был злобным и тупым уродом. И, как и положено злобному тупому уроду чистейших кровей, больше всего на свете любил три вещи – оружие, власть и родовое имя. А имя, как все вы; господа аристократы, прекрасно понимаете, надо кому-то передать. Это уж обязательно! Но, увы, чрезмерная… э-э… жадность до плотских утех еще в молодые годы жестоко аукнулась нашему гордецу. Ну не получались у него дети, хоть ты тресни. Чего только не перепробовал, по слухам… Но однажды случилось чудо. Молодая жена – конечно, прекрасная и родовитая – наконец-то понесла. Бедняжка, очень короткой и очень несчастной оказалась ее жизнь в замке достославного мерзавца Ротлума, но нам с вами это, конечно, неинтересно. Родами долгожданного наследника она и умерла. Вообразите же себе, господа, что испытал наш фанатик, узнав, что ребенок – его единственный, первый и последний ребенок – девочка! Он просто не мог этого принять. И действительности пришлось прогнуться под напором чудовищной воли. Все, кто знал тайну рождения дочери, умерли вслед за хозяйкой. Ротлум спрятал ребенка, препоручив заботам сумасшедшей няньки, которую затем тоже убил, и, едва дочь вышла из младенчества, стал воспитывать сам. Как сына.

Ни один голос не прерывал куратора, и он, словно забыв, где находится, облокотился на перила и вел рассказ, обращенный в никуда. Те, кто слушал его, никогда прежде не видели его таким. Чуть расслабившимся, приотпустившим себя из тисков жесткой, прямой осанки. Пожалуй, увлеченным. Пожалуй, даже взволнованным. Впрочем, если продолжать эти «пожалуй», пожалуй, многие из зачарованных слушателей вообще видели его сейчас впервые. Нет, встречали, конечно, и прежде, но равнодушно соскальзывали взглядом на что-нибудь более приметное – да вон хоть на новые росписи на стенах. Даже став формальным главой могущественной третьей силы, Ордена ловчих, он оставался для них, вершителей судеб, серой тенью из архива.

Серая тень, подзаправившаяся чужой жизнью, уже не блеклая, а все более выпуклая и властная, шевельнулась над балюстрадой галереи, устремив взгляд на тело правителя.

– Да, впору пожалеть ее. Да не хочется. Ни минуты не сомневаюсь, что безвременная кончина тирана-отца – ее рук дело. Следом, ни много ни мало императорская фамилия. Дальнейшее вы видели сами. Все-таки редкостной тварью был император Саора.

– Вот именно, император! – выкрикнул кто-то, отчаянно смелый. – Но ведь это невозможно, невозможно…

– Убить императора? – вскинулась тень.

Внизу загалдели. Бестолково, беспомощно. Один из магов Совета, величественный, несмотря на растерянность, выступил вперед:

– А как же Заклятие Силы? Даже младенец знает, что император находится под его защитой, и…

– Ты читал заклятие, Ирс?

Маг, задетый панибратским обращением, с достоинством кивнул.

– Разумеется. Тебе ли не знать, архивариус, что я участвовал в церемонии Возложения…

– Ты не понял, Ирс, – перебил Тэмма, записав в памяти «архивариуса». – Я знаю, что ты произносил заклятие. Но читал ли ты его?

Тот в недоумении покрутил головой. Тэмма, к которому вернулось игривое настроение, назидательно воздел палец:

– Вот! Мы самодовольны и ленивы. Мы превратили в тарабарщину великий язык наших предков, потому что он стал для нас слишком сложен, мы надергали из него заклинаний и повторяем их, как дрессированные птицы. Мы попросту мало читаем. Любите книгу, господа, ибо в ней есть сила!