Павел Васильев - Из пыли времен (СИ)

Клинки ли попали в ритм, или сердце само повиновалось мелодии? Но в следующее мгновение главный наставник уже стоял ТАМ, озаренный золотыми лучами, ласкающими лицо, и запястье «замком» стискивала крепкая, перевитая мускулами, рука «великого Бога». Грозный Когад, по чьей воле разворачивались самые крупные и кровавые побоища, стоял невдалеке, и даже на его жестком лице читалось уважение. Приветливо улыбались прекрасные Богини. Даура, приглашая, протянула ладонь; смарагдовое платье искрилось, волосы играли переливами расплавленного металла…

А спустя мгновение наставник обнаружил себя, впившимся пальцами в каменный парапет. На своем балконе. В своем Мире. И лишь алые струи сочились по щекам, размываемые дождем.

И злость вспенилась бурлящим горным потоком. На принца, на Мир, на Богов… и на себя. Не потому ли он затеял этот нелепый бой с юным Перворожденным?

Но Боги все видят, а теперь увидел и он…

— Тогда почему не победил? — мэтр повторил вопрос.

— Наставник должен учить, — спокойно ответил Марен. — А чтобы учить, его должны слушать.

— Милосердие? — кольцо Атеом прекратило вращение.

— Нет. Отсутствие необходимости. Победа напрасна, если служит лишь пищей гордыне.

— Но с Лемом ты поступил иначе.

— Эрфинг стоял на пути.

— Но ты мог не ставить плечо, мог повернуть меч чуть по-другому, мог закончить тот бой иначе… Мог? — уточнил мэтр, но тут же ответил сам: — Знаю, что мог… Несмотря на все свое самодовольство, эрфинг — очень хороший воин. Но он недооценил тебя. И ты не дал ему шанса понять своих заблуждений. «Глупость противника — вина лишь самого противника», так учили и меня. И ты во всей красе продемонстрировал технику Надалас… Многие тогда списали все на ошибку Лема, но Дайнер уже тогда знал… А я не поверил… Ты мог повернуть меч, у тебя хватило бы скорости, и острие само нашло бы горло… Помню, я решил, что ты не сделал этого по неопытности, но сейчас, прокручивая все еще раз, вижу, что это не случайность. Ты мог убить его, быстро и без пощады. Но не сделал этого… «Врагу нельзя дарить жизнь», я уверен, ты слышал это от праотца…

Мэтр ждал ответа.

— Он не был врагом. Его смерть не принесла бы мне пользы.

— Правильно — не был. И правильно — не принесла бы, — согласился главный наставник. — Но он, не задумываясь, убил бы тебя тогда, будь у него шанс. И теперь он — твой враг.

— И в следующий раз это будет достаточной причиной.

Мэтр Терин какое-то время сидел молча, глядя, как первые лучи Ночного Солнца, пробившись сквозь плотные облака, играют бликами на вращающемся на пальце кольце из черненого серебра. Затем рука на мгновение скрылась в кармане, и достала еще одно кольцо. Мэтр чуть повертел его, держа пальцами за грани, словно разглядывая символ, вытравленный на лицевой стороне обода. Сжал в кулаке, и, не глядя, отвел руку в сторону, хлопнув по столу; кольцо глухо стукнуло по дереву.

— Ты не вправе носить его, как выпускник [прим. — на среднем пальце правой руки]. Но даже Темным Стражам оно даст представление о твоем искусстве. Такого кольца еще не видел мир. После смерти твоего отца, Знаки Пса оставались самыми старшими во всем Ардегралетте. Носи с честью.

Марен не отрывал взгляда от кольца, показавшегося из-под поднятой ладони наставника. На ободе красовалась вытравленная додревняя руна, но она не принадлежала ни к одному из Знаков школы. Руна, что не претерпела изменений с самого Начала Времен, а то и вовсе с Рождения Мира. Руна, что использовалась ныне только здесь в Мор де Аесир, но которую знали все без исключения в Сером Мире. Потому что именно ее называли именем могущественнейшего из Древних драконов — Айдомхара. Руна, которую принц вытянул в день вступительного испытания. И без труда, с полувзгляда, узнал сейчас. «Сеан офано толеф» красовалась на черненом серебре!

Неслыханный жест! Это шло вразрез со всеми правилами, нарушая все традиции и устои. Согласно Старому Закону кольцо Атеом получали исключительно выпускники. Даже сын не смел носить кольцо своего отца, кое не передавалось по Линии Крови: его возвращали в Мор де Аесир, в Зал Славы Атеом, где бережно хранилась память о владельце.

И любой, встреченный выпускник, мог потребовать вернуть чужое кольцо, если возникало подобное подозрение. И тем более, если черненое серебро украшало другой палец, сообщая, что это всего лишь трофей. А с выпускниками школы Меча Богов сложно спорить — сталь принимает решение лишь однажды и даже Боги не в силах изменить его.