Павел Васильев - Из пыли времен (СИ)

Опытный воин легко бы заметил, что принц избегает жестких блоков, стараясь не вступать в силовое противостояние. И без сомнения принял бы это за слабость.

И наставник незамедлительно решил воспользоваться преимуществом.

Марен отразил очередной удар, но уже знал, каков будет следующий. Мэтр Терин умело связывал все известные в Сером Мире техники боя, и часто совершенно неожиданно добавлял к Искусному Мечу выпады из более сложных, «не дуэльных». И сейчас все действия привели его к одному, единственно доступному удару.

Возможно, если бы главный наставник понял это, осознал, то отошел бы в оборону, чтобы сменить направление… Но не сделал этого.

«Самоуверенность губит наравне с неуверенностью, — звучал в голове Марена голос праотца. — Не позволяй гордыне сковать разум».

Принц Летар сделал шаг немного раньше, а меч отвел чуть шире… И клинок учителя, скользнув по стальной пластине нагрудного жилета, пронзил навылет правое плечо!

Над двором крепости взметнулись шумные выдохи и сдавленные возгласы, слившиеся в один. Наставник исполнил удар с такой точностью и скоростью, и таким изящным переходом, что ученики непроизвольно задержали дыхание, когда он не отошел в ожидаемую оборону.

Марен стиснул зубы. Рука ослабла, острая боль метнулась к локтю, к запястью, и погасла в сжатом кулаке, крепко сжавшем эфес; лицо осталось каменно спокойным. Острие маската принца уткнулось в песок арены; липкая струйка скользнула под рубахой, сперва согрев кожу, но вмиг став холодной, как лед.

На лице главного наставника вспыхнула самодовольная ухмылка.

— Может, стоит учиться у наставников? — он обвел учеников надменным взглядом, гордо расправляя плечи.

При этом хедмор чуть повернулся в ране, оплетая грудь Марена стальной сетью боли; принц медленно втянул воздух и сеть лопнула, боль отступила.

— Да, мэтр! — грянул нестройный хор.

И лишь четверо — Кригар, молчаливый Твеир и друзья из Грансена — сжали эфесы своих мечей, вынув и с силой вогнав их в ножны, ударив гардой о защитное кольцо устья. Звук потонул среди шума толпы, но Марен заметил движение и отчетливо уловил металлический щелчок. Они единственные поняли, что произошло.

— На сегодня хватит, все свободны, — главный наставник нарочито медленно тянул хедмор из плеча принца.

Кровь все быстрее пропитывала шерсть рубахи, струясь по предплечью. Первые капли показались из-под рукава. И когда мэтр, наконец, вытащил меч, принц легким привычным движением полоснул себя по запястью, отер клинок и убрал в ножны, лишь после этого позволив себе разжать немеющую ладонь.

А когда все разошлись, к главному наставнику приблизился мастер Дайнер, наблюдавший за боем.

— Не так уж он и хорош, — надменно хмыкнул мэтр Терин, заботливо вытирая окровавленную сталь. — Кровь Летар слабеет с каждым витком. Величие рода неизменно угасает. Похоже, Инген был последним «черным волком».

— Может быть, — в ответ пробормотал наставник «двуручников». — Может быть.

Дайнер окинул любопытным взглядом песок арены, что-то изучая и оценивая. Сделал шаг в одну сторону, затем в другую, будто к чему-то примеряясь. И мыском сапога прочертил полукруг прямо у ног мэтра.

— И когда лавина врагов иссякнет, станет ясно… — хитро подмигнул он, и довольный двинулся прочь.

Главный наставник не сразу понял его слова. Несколько мгновений стоял, с усмешкой разглядывая песок арены. И уголки губ медленно опускались, надменность сползала с лица.

— …что никто не ступил в зону моего превосходства, — рассеянно пробормотал он под нос, механическим движением все еще поглаживая меч.

Понимание приходило мучительно больно, как и любая правда, и безжалостно било по самолюбию — его нога ни разу не ступила внутрь условного круга!

Принц Летар лежал на кровати, закинув левую руку под голову, и сквозь тьму разглядывал деревянные балки потолка. Правая рука вытянулась вдоль тела, а на плече, на белой повязке, проступило алое пятно. Боль иногда просыпалась, стараясь вонзить свои острые когти, но тут же затухала, разбиваясь о твердую волю.

Но принц не думал о недавнем поединке с главным наставником. В голове, словно стая ворон над ратным полем, выстраиваясь в более-менее понятный порядок, кружили слова мастера Дайнера о сравнении Зверей и Кровавых Богов. Не то чтобы он принял эту теорию, но прочтенные летописи наталкивали на определенные размышления…

К Старшим и Младшим Богам Перворожденные относились, как к красивым мифам. Все знали имена, признавали могущество, но никто не искал у них защиты или помощи. Не воздавали им и каких-либо особых почестей, не строили храмов. Перворожденные чтили предков, а единственным, кого действительно ставили над этой памятью, всегда оставался Маерен Ар — Великий Воин. Так повелось с Начала Времен.