Павел Васильев - Из пыли времен (СИ)

Шаги еле слышно шуршали по каменным плитам. Кольчужный хауберк Лита сняла, переодевшись в более удобную и привычную одежду. От всего одеяния Ордена остался только короткий меч на поясе, да «золотое солнце с пятью лучами» пристегнутое слева на груди. Очередная стража окончена, и девочка, по обыкновению, направлялась в Зал Знаний храма.

Магия так и не давалась, но она с усердием безысходности штудировала рукописи. Изучала различные заклинания и чары, пробовала применять. И раз за разом будто натыкалась на гранитную стену. Но неудачи не могли сломить ее, и девочка каждый раз возвращалась. Снова открывала книги, разворачивала свитки, и вчитывалась в аккуратно выведенные строки.

Дни тянулись все однообразнее, а о Холаре не поступало вестей — пропал, как сквозь землю. Создавалось впечатление, что сами Старшие магистры не ведают, где он и, когда появится… Уж не вернулся ли в Серый Мир?.. Но для чего-то же Богиня привела сюда! Ее не схватили, лишь она ступила в город…

«Надо было тогда выхватить меч! Надо было… он был так близко… я бы успела! Я бы пронзила его горло! А теперь…»

Девочка все чаще вспоминала тот день в Эренгате. Вынужденное бездействие и ожидание давало свои всходы. Чувство беспомощности, чувство, что шанс упущен, тонкими черными нитями опутывало разум. Бессильная ярость терзала все сильнее с каждым днем.

«Нет! Я свершу задуманное! — останавливала она уныние. — Вам не сломить мою волю! — кричала в душе самой себе. — Не удастся! Если Судьбе нужно, чтобы я ждала… что ж, я буду ждать!»

И лишь, когда появлялся Кин, гнетущие мысли отходили на второй план. С ним Лита чувствовала себя спокойнее. Детская самоуверенность и беззаботность передавались и ей. Присутствие мальчика наполняло решимостью, питало волю. Он выступал лучом света в оплетающем тенетами мраке отчаяния. Или, скорее, скалой среди холодных, бушующих штормом безбрежных вод.

Но Кин давно не появлялся — Лита начинала волноваться…

— … Все безуспешно. Он не поддается, — голос ворвался в разум, мгновенно погасив все остальные мысли.

— Ничего, мы сломим его, — последовал ответ.

Лита вмиг узнала голоса — Имилин Ват и Имилин Элед, Старшие магистры, «вода» и «огонь».

Она юркнула в ближайшую комнату, неплотно прикрыв за собой дверь, и вся обратилась в слух — казалось, даже видит перед внутренним взором, как колышутся полы бордовых мантий при каждом шаге.

— За столько тысячелетий никому не удалось. С чего ты взял, что у нас получится?

— Холар сказал, что Когуар скоро будет служить нам.

Голоса приблизились; девочка затаила дыхание, чтобы ни одно слово, ни один звук не укрылся.

— Холар и сам не может ему приказывать, а сильней повелителя я никого не встречал, — Имилин Ват понизил голос. — Мне кажется, Холар его побаивается…

— Ты сомневаешься в повелителе?! — тем же шепотом возмутился Имилин Элед.

Лита могла поклясться, что ощутила, как магистр в страхе осмотрелся по сторонам.

— Нет-нет! Я не это хотел сказать…

— Мы не должны сомневаться в повелителе! Если бы не он, мы до сих пор были бы немощными изгоями в полузаброшенном храме. А теперь посмотри…

Что-то хлопнуло, затрещало, будто вспыхнул и погас огонь, мгновенно поглотив горстку пуха.

— Сила, власть! — пламенно продолжал Имилин Элед. — Не-ет! Я никому не позволю забрать это! Судьба Мира теперь в наших руках!..

Дальше слова стали не разборчивы: магистры удалялись.

Девочку охватило воодушевление. Мысли в голове бились со скоростью сходящего с гор оползня: одна тянула за собой следующую, они непрестанно множились, разрастались. Ликование распирало легкие.

«Значит, есть кто-то неподвластный Холару! И он здесь! В этом храме!»

Судьба не зря вела сюда, в этот город! Не зря заставила ждать! Не зря толкала ноги по коридорам каждый день!

«Что ж, спасибо, Инниут…»

Лита осторожно выглянула наружу — пусто. Тенью метнулась из комнаты, свернула туда, откуда пришли магистры; сапоги стелились по гранитным плитам… И через несколько десятков шагов уперлась в глухую стену.

Но хоть в этой части коридора царил полумрак, она без труда разглядела одинокую дверь справа. Прильнула к ней ухом, вслушиваясь — ничто не нарушало тишину. Аккуратно толкнула, не особо надеясь, что та откроется, но петли тихо скрипнули.

Свет не проникал в комнату, но тьма нисколько не мешала Свободной Охотнице. Глаза различали стены, пол, потолок. Одно из множества подсобных помещений, каких в храме хватает с лихвой. И оно пустовало.