Вера Камша - От войны до войны

– Девочка, ты меня понимаешь?

– Да, – Мэллит опустила глаза, – блистательный Робер знает, кто я.

– Гоганни? – Брови царственной поднялись вверх. – Твою кавалерию! Не было печали!

– Блистательная хочет, чтобы я покинула караван?

– Еще чего! – Воспитавшая любимого стянула с нее берет и нахмурилась. – Обкорнали! Кто до такого додумался? Только не говори, что Робер.

Мэллит молчала. Она не знала, что отвечать царственной, та была такой удивительной. Сердце шептало – доверься, но тайна ничтожной Мэллит не принадлежала лишь ей.

– А ты славная девочка, – улыбнулась царственная, – только тихая, как мышка. Можешь ничего не говорить, сама знаю, что вся беда от моего внука! Роберу не до того, то воевал, то болел.

Ладно, цыпа, парень из тебя никакой, придется тебе девчонкой стать, но не гоганской, а алатской. Будешь моей воспитанницей. Как тебя зовут?

– Родившие меня избрали имя Мэллит.

– Будешь Меланией!

Царственная раздвинула занавеси кареты, выглянула наружу и крикнула:

– Вы, оба, полезайте в карету. Живо, твою кавалерию!

Визит Рокэ оказался для Его Высокопреосвященства полной неожиданностью, поскольку герцог заявился по собственному почину. Ворон был в кэналлийском платье для верховой езды и, как никогда, напоминал разбойника с большой дороги, но не простого, а придуманного великим Дидерихом. Красавец-маршал был трезв и казался веселым, а что творилось у него на душе, если, разумеется, у него таковая имелась, знал разве что Леворукий. Сильвестр в сии глубины лезть не собирался, главное, с Вороном опять можно разговаривать. О прошлой встрече кардинал предпочел забыть. На время.

Его Высокопреосвященство отодвинул донос из Эпинэ, тем более что тот был ложным.

– Хорошо, что вы зашли, Рокэ, я бы завтра в любом случае вас потревожил.

– Завтра это не получится даже у вас, – Рокэ уселся напротив кардинала, – сегодня вечером я еду.

– Куда, если не секрет?

– На войну, куда же еще.

– Погодите, – Сильвестр с недоумением взглянул в слегка сощуренные глаза. Говорят, в Седых землях водятся дикие коты с синими глазами. Наверняка твари смотрят так же.

– Как сегодня? Савиньяк еще не готов.

– Савиньяк выступит, когда сможет, – Алва задумчиво провел пальцем по замысловатой резьбе, покрывавшей ручку кресла, – равно как и Альмейда, хотя про адмиралов, кажется, говорят, что они выходят. Но я еду сегодня, и не ругайте своих шпионов, они не виноваты. О моем отъезде знаю только я.

Сильвестр чуть было не назвал Рокэ сумасшедшим, но осекся, вспомнив разговор годичной давности. Учить Ворона воевать столь же глупо, как его крылатого родича летать. Алва с легкой иронией наблюдал за собеседником, ожидая проповеди, и Его Высокопреосвященство невольно рассмеялся:

– Не дождетесь!

Рокэ вопросительно поднял бровь, и вконец развеселившийся кардинал спросил:

– Кого вы осчастливите совместным путешествием? Кроме Моро, разумеется.

– Моро как раз остается, – сообщил Алва, – его приведет Савиньяк, мы едем на сменных лошадях. И все равно опоздаем, Фельп наверняка уже блокировали, по крайней мере, с моря.

– В таком случае, что вы сделаете без флота и армии?

– Там посмотрим, – махнул рукой Алва.

– Но вы не моряк. – Проклятье, он все-таки позволил втянуть себя в разговор о невозможном.

– Не моряк, – с готовностью согласился маршал, – и поэтому я не знаю, чего нельзя делать на море. А бордонцы знают, чего делать на море нельзя, но не знают, что я этого не знаю, а я еще не знаю, что сделаю, но знаю…

– Хватит, хватит, – замахал рукой кардинал, – я тоже не моряк, так что не морочьте мне голову. Удерживать я вас не собираюсь, но без охраны вы не уедете.

– Сотня кэналлийцев вас устроит? Не считая десятка парней из Варасты, которые сейчас болтаются в Олларии, моего нового порученца и виконта Валме в качестве десерта.

– Не понимаю, зачем вам понадобились наследник старика Валмона и сын Арамоны?

– Валме забавен, а мальчишка хотел стать гвардейцем, но покойный Ариго счел его непригодным. Это, знаете ли, отличная рекомендация.

– Ричард Окделл будет в восторге, когда узнает, кто его сменил.

– Ричард Окделл и его восторги это, конечно, весьма важно, но у Эгмонта были и другие дети. Он честно выполнял супружеский долг, этот Эгмонт.

– Да, – согласился кардинал, – удивительная сила воли и удивительная сноровка. Если верить врачу Окделлов, число детей почти совпадает с числом визитов покойного герцога к горячо любимой супруге.