Стивен Эриксон - Врата Смерти(пер. И.Иванова)

Дверь не открывалась. Апсалара сделала новую попытку и отошла. Скрипачу показалось, что дверь оттолкнула ее. Когда остальные подбежали к крыльцу, Апсалара повернулась к ним. У нее было испуганное и растерянное лицо.

«Тремолор не пожелал открыть нам двери».

Сапер остановился и вскинул голову.

Живая черная туча неумолимо наползала.

Там, где красноватый гранит вновь скрывался под известняком, а внизу, насколько видел глаз, простиралась глинистая равнина, им встретилась первая джагатская гробница.

Лишь немногие из дозорных и солдат головных отрядов «собачьей упряжки» обратили на нее внимание. Ее приняли за древний могильный столб. Удлиненная каменная глыба клонилась к югу, словно указывая направление на Арен.

Пока солдаты готовили повозки к спуску с крутого склона, капрал Лист повел Дюкра к этой гробнице.

— Их младший сын, — тихо сказал капрал, глядя на грубо отесанный камень.

Историку было жутковато глядеть на парня. Дюкру казалось, что сейчас он смотрит в лицо отцу, горюющему о потере любимого сына. За двести тысяч лет это горе ничуть не изгладилось и осталось таким же обжигающим, будто юного джагата убили только вчера.

«Его призрак и сейчас несет здесь караул».

В этой простой мысленной фразе не было никакой особой мудрости, однако у историка перехватило дыхание.

«Дано ли нам понять?»

— Сколько ему было? — хрипло спросил Дюкр.

— По меркам джагатов, он считался еще ребенком. Тлан-имасы заманили его сюда обманом. Но даже этот «малыш» забрал с собой немало их жизней. Когда же им удалось его убить, они изуродовали тело, вырвав оттуда все кости, а потом спрятали следы своей расправы под каменной плитой.

Дюкр умел думать отстраненно о событиях далекого прошлого, не испытывая ни потрясения, ни отчаяния. Однако от безыскусного рассказа Листа у историка защипало в горле. Он опасался, что сейчас его мозг наполнится лавиной образов, как будто видения капрала могли передаться и ему. Дюкр заставил себя отвернуться и стал наблюдать за солдатами и виканцами, спускавшими повозки. И те и другие работали в полном молчании, перебрасываясь словами лишь по необходимости. Но и тогда они говорили почти шепотом.

— Да, — сказал Лист, прочитав мысли историка. — Отцовское горе неподвластно времени. Даже духи земли были вынуждены покинуть эти места, боясь потерять рассудок. Нам нужно как можно быстрее выбраться отсюда. И надо объяснить это Кольтену.

— А что ждет нас впереди, на Ненотской равнине?

— Сказать по правде, там будет еще хуже. Тлан-имасы расправлялись не только с детьми. Сколько страдающих душ придавлено такими вот глыбами!

— Но зачем им нужно было воевать? — вырвалось у Дюкра. Задним числом ему стало даже стыдно. «Спрашиваю у мальчишки то, что должен был бы знать сам». Однако Лист вполне спокойно отнесся к его вопросу.

— Войны нуждаются в причине не больше, чем ураганы. И то и другое просто возникает. «Мы не такие, как они. Они не такие, как мы» — вот вам и причина. А захват земель или упреждающие удары — все это попытки прикрыть самую простую причину — непохожесть одних на других.

— Но ведь тлан-имасы оказались грозными противниками. Неужели джагаты никогда не пытались хоть как-то урезонить соплеменников?

— Если оставить в стороне джагатских тиранов, испорченных властью… находились здравые головы. Пытались, и не раз. Но у джагатов была врожденная надменность, и там, где нужно было поступиться своими интересами, она всегда одерживала верх. Каждый джагат — будь то мужчина или женщина — замыкался исключительно на себе, на своих нуждах и потребностях. Страдая от тлан-имасов, джагаты тем не менее относились к ним как к муравьям, ползающим в траве, или как к самой траве. Ну, есть и есть. Мешают — раздавим. Тлан-имасы были более молодой, горячей расой, и их такое пренебрежительное отношение сильно задевало.

— Настолько, что они решились на клятву «отказа от смерти»?

— Думаю, поначалу тлан-имасы не понимали, насколько трудно им будет уничтожить джагатов. Джагаты существенно отличались от тлан-имасов в одном: они не выставляли свою силу напоказ. Их самооборона была пассивной. Они отгораживались льдом. Ледники покрывали земли вплоть до целых континентов. Замерзали моря. Тлан-имасам было не пробраться сквозь эти преграды и не обеспечить себя пищей.

— И тогда они создали «ритуал бессмертия».

— Да, чтобы перемещаться легко, словно прах. А в эпоху льда праха было более чем достаточно.