Стивен Эриксон - Врата Смерти(пер. И.Иванова)

— Понимаю. Значит, когда я окажусь во дворце, то должен буду рассчитывать только на себя. Мило, хотя мне пора бы привыкнуть. Скажи, как тебе место, где я сейчас? Что ты ощущаешь? На этом корабле все идет наперекосяк. Я хочу знать, что происходит и кто тот шалун, затеявший игру.

— Это все?.. Хорошо… Подожди минутку, дай мне сосредоточиться.

Калам ждал. Быстрый Бен протянул к нему невидимые нити. Знакомое ощущение. Расстояние перестало существовать; взводный маг находился совсем рядом. Потом ощущение пропало.

— М-да, — растерянно произнес Быстрый Бен.

— Что ты разнюхал? Говори, не тяни время!

— Ты в беде, дружище.

— Ласэна подстроила?

— Не уверен. Во всяком случае, прямого ее вмешательства я не ощущаю. Похоже, Калам, корабль занесло в магический Путь. Весьма редкий из доступных смертным. Ты сбит с толку. Я угадал?

— Значит, я верно это почуял. Но кто все устроил?

— Может, кто-то из плывущих на твоем корабле, а может, и нет. Возможно, маг находится на другом судне, идущем рядом, но ты его ни за что не увидишь. На борту есть ценный груз?

— Что-то помимо моей шкуры?

— Да, что-то помимо твоей шкуры.

— Только добро, награбленное одним ворюгой высокого полета.

— Понятно. И кому-то нужно, чтобы это добро побыстрее попало в определенное место. А когда оно туда попадет, этот кто-то постарается, чтобы все накрепко забыли, где они приставали к берегу и разгружали трюм. Конечно, это только мои догадки, Калам. Я могу сильно ошибаться.

— Спасибо, утешил… Ты говорил, сами сидите по уши в дерьме. Как там наши? Как Бурдюк? Как Дуджек?

— Пока держимся. А как там Скрипач?

— Чего не знаю, того не знаю. Мы решили идти порознь.

— Но зачем, Калам? Ты же понимаешь…

— Понимаю. Тремолор. Это была твоя задумка, Быстрый Бен?

— Если только Дому ничего не угрожает, все должно было бы великолепно сработать. Но там творится Клобук знает что. Все Пути просто огнем пылают. Ты случаем не раскидывал колоду Драконов?

— Нет.

— Тебе повезло.

Догадка больно резанула Калама:

— Путь Рук?

— Путь… — Голос мага зазвучал выше: — Калам! Если ты знал…

— Ничего мы с тобой не знали!

— У них может появиться шанс, — сказал Быстрый Бен. — Учитывая, что Печаль…

— Если помнишь, девчонку теперь зовут Апсаларой.

— Не важно. Дай-ка мне подумать.

— Опять начнешь громоздить свои умственные лабиринты, — проворчал Калам.

— Дружище, мне трудно поддерживать связь. Я очень устал… вчера потерял много крови. Колотун говорит…

Голос Быстрого Бена оборвался. Калам остался в туманном трюме один.

«Значит так, капрал. Рассчитывать можешь только на себя. Скрипач… хитрый ты, придурок! Как мы не учли этого заранее? Древние врата… Тремолор».

Калам еще долго сидел на корточках перед ящиком. Потом встал, смахнул с крышки обломки камешка и побрел наверх.

Капитан не спал. К тому же он был не один. Салк Элан приветливо улыбнулся вошедшему Каламу.

— А мы тут говорили о тебе, — сообщил Элан. — Думали, как ты воспримешь новость. Не огорчит ли она тебя?

— Смотря какая новость, — насторожился Калам.

— Этот шторм… нас очень сильно сносит с курса. И далеко.

— А точнее?

— Скорее всего, когда шторм утихнет, мы пойдем в другую гавань.

— Значит, не в Анту?

— Скажем так: сначала не в Анту.

Ассасин взглянул на капитана. По нему было видно, что его не радует такой поворот событий, но он смирился с неизбежным. Калам мысленно воспроизвел карту Квон Тали.

— Корабль пойдет в гавань Малаза? На остров?

— Я еще ни разу не был в этой «выгребной яме империи», — улыбнулся Салк Элан. — Мне просто не дождаться минуты, когда мы бросим там якорь. Надеюсь, ты не откажешься показать мне самые примечательные места бывшей столицы?

Калам ответил такой же улыбкой.

— Можешь на меня рассчитывать, Салк Элан.

Они остановились передохнуть. Душераздирающие крики и пронзительные вопли, несшиеся из других частей лабиринта, почти лишили путников сил. Маппо опустил Икария на корни и склонился над своим бездыханным другом. Трелль чувствовал, как Тремолор желает заполучить эту жертву. Маппо закрыл глаза.

«Безымянные вели нас сюда. Они гнали Икария к Азату, как гонят жертвенную козу, предназначенную какому-нибудь богу. А их руки в случае чего остались бы чистыми. Кровь и предательство запятнали бы мои руки».

Маппо пытался воскресить в памяти картину разрушенного родного города, но на нее наплывали тени. Прежняя уверенность уступила место сомнениям. Трелль больше не доверял своим воспоминаниям.