Стивен Эриксон - Врата Смерти(пер. И.Иванова)

— Но при чем тут переместители душ?

— Прошлое — оно как ветхая книга. Чем ближе к началу, тем хуже сохранились страницы. Едва возьмешь их в руки — они распадаются в прах. Остаются жалкие кусочки с обрывками фраз, да и те на непонятном языке… Где-то на первых страницах этой книги рассказывалось о появлении странствующих и диверов. Да, Скрипач, они пришли из седой древности. Может, тебя удивит, но они гораздо древнее джагатов, форкрулиев, има-сов и качен-шемалей.

— Не понимаю, зачем ты мне все это рассказываешь?

— Ты просил объяснений? Тогда дослушай меня. Так вот, обычно переместители душ не выносят присутствия друг друга. Исключения редки, и сейчас я о них говорить не стану. Но что у странствующих, что у диверов есть одна неукротимая страсть. Страсть повелевать. Они мечтают командовать подобными себе, создать армию, а потом и империю. Как тебе такая империя? По-моему, страшнее не придумаешь.

Скрипач усмехнулся наивности Маппо.

— С чего ты взял, что империя странствующих и диверов была бы опаснее любой другой империи? Удивляюсь я твоим рассуждениям, трелль. Стоит появиться какому-нибудь сообществу — человеческому или другому, — его начинает разъедать зло. Оно растет, как опасная опухоль. Уж тебе ли не знать, что зло со временем становится еще злее. И постепенно все привыкают к нему, начинают считать обычным делом. Вся закавыка в том, что ко злу легче привыкнуть, чем вырвать его с корнем. Маппо ответил ему печальной улыбкой, какой взрослый встречает рассуждения несмышленыша, не знающего жизни.

— А ты бы мог быть оратором, Скрипач. Только я говорил про иное зло. Зло человеческих империй, при всех их ужасах, стремится к какому-то порядку. Зло переместителей душ несет с собой хаос. По сравнению с их притязаниями самые жестокие правители — просто дети.

Трелль в очередной раз передернул плечами, разминая затекшую спину.

— Переместители душ сейчас терпят друг друга по одной причине. Они ищут врата, ведущие в мир Властителей. Поверь, каждый странствующий или дивер мечтает сделаться богом над своими. Представляешь: бог странствующих и диверов? Это было бы пострашнее Клобука. И когда они обнаружат врата, начнется беспощадная битва за проникновение. Мы с Икарием считаем, что врата находятся здесь, глубоко под храмом. Искарал Паст делает все, только бы переместители душ до них не добрались. Вплоть до ложных дорог в пустыне, которые якобы ведут к вратам.

— И вам с Икарием он тоже отвел какую-то роль?

— Похоже, что так, — согласился Маппо. Он вдруг побледнел.

— Я думаю, старик знает о нас. Точнее, об Икарии. Он знает…

Что именно? Скрипача потянуло спросить, но он тут же подавил свое желание. Маппо едва ли ему расскажет. Икарий… Это имя было известно — не сказать, чтобы широко, но тем не менее известно. Полуджагат, вечный странник. Ходили слухи, что на его совести — разрушенные государства и истребленные народы. Икария называли хладнокровным и изощренным убийцей. Вспомнив обо всем этом, Скрипач поморщился. Икарий, которого он увидел, опровергал все эти слухи. Великодушный, внимательный, всегда готовый помочь. Может, слухи относились ко временам его молодости? В молодости каждого из нас кидает из одной крайности в другую. Сегодняшний Икарий был слишком мудрым, слишком побитым и поцарапанным жизнью, чтобы ввязываться в кровавые игры или драться за чью-то власть. Тогда какую ставку делал на него Паст?

— Сдается мне, для Паста вы с Икарием — последняя линия обороны, если вся эта ищущая шушера доберется сюда, — сказал Скрипач.

«Помешать им достичь врат — дело, конечно, хорошее, но вот последствия… О последствиях вообще лучше не думать».

— Может, и так, — мрачно согласился Маппо.

— Но вас тут никто не держит. Могли бы и уйти.

Трелль вымученно улыбнулся Скрипачу.

— У Икария есть и свои замыслы. Так что мы вынуждены оставаться.

Сапер почесал затылок.

— Как я понимаю, Паст уверен, что вы тоже не хотите вторжения переместителей душ в его башню, и потому уповает на вашу помощь. То есть он подловил вас на чувстве долга.

— Эта зацепка почти всегда срабатывает безотказно. На том же самом он может подловить и вас троих.

Скрипач нахмурился.

— Он раньше зубы обломает, чем заставит меня играть в свои игры. Конечно, мне, как любому солдату, втемяшивали в голову понятия о долге и чести. Но сейчас я не на войне, и Паст — не мой командир. У Крокуса есть долг только перед Апсаларой. А у нее…