Изяслав Кацман - Деревянный Меч и Та, Которую Любит Небо

Еафт вновь повторил своё давешнее предложение насчёт дочки, другие луны поддержали своего вождя, крича о том, что Миам, небось, в Адию, мать свою пойдёт, а та баба на загляденье - вон какие бёдра, вон груди какие. Даргед кивал, улыбался, не слыша трупоедов. Больше всего на свете ему хотелось сейчас оказаться рядом с Дандальви. Но приходилось сидеть среди трупоедов, делая вид, что ему ужасно интересно.

IV

С севера дул резкий порывистый ветер, пригибая к земле едкий дым лунских костров. Запах горелого навоза бил в ноздри. Серые, с синим понизу отливом, тучи проносились совсем низко, изредка проливаясь на иссохшую серую землю скупым дождём. С трудом верилось, что всего три дня назад солнце жгло нестерпимо. Осень была не за горами.

Даргед и Дандальви сидели на верхушке древнего кургана, осевшего и оплывшего от времени. В сотне локтей от них жило своей обычной жизнью лунское становище. Курган был старый, намного старше лунов. Кто и когда его насыпал... Даже в памяти Единого Народа не сохранилось ничего о племени, что хоронило своих покойников под этими курганами. По сути, Еафт, сын Иоава, расположился со своим родом посреди огромного кладбища, раскинувшегося на десятки харилей вокруг - внимательный взгляд гиалийца выхватывал не меньше сотни древних захоронений. Впрочем, луны своих покойников хоронили в скрюченном виде в тесных могилах, которые отмечали кучкой камней или небольшим бугорком земли. Потому пастухи даже и представить себе не могли, что под этими пологими холмами, на которых они пасут свой скот, справляют малую и большую нужду, а не имеющие своих шатров молодые парочки и любовью занимаются - чьи-то могилы. Гиалиец же просвещать хозяев не собирался.

-Пора отсюда уходить - не разжимая зубов, проговорил гиалиец.

-Почему? - спросила девушка - И куда мы пойдём?

-Во-первых, пойдём на север, к Драконовым горам, там есть одно место, я про него совсем недавно вспомнил - Даргед напряжённо замолчал и после молчания продолжил - А уходить от гостеприимных лунов надо... - он опять умолк, словно к чему-то прислушиваясь - Потому что знаешь, о чём сейчас разговаривает наш милый хозяин со своими сыновьями?

-Нет - растерянно ответила Дандальви.

-О нас - коротко ответил гиалиец и добавил - Сейчас Роав говорит отцу, что меня надо убить, а тебя сделать наложницей всех мужчин рода. Аганки, дескать, развратны и потому это для них самая лучшая участь. Говорит он, конечно, совсем другими словами, но незачем пересказывать всю грязь, которую способен извлечь трупоедский язык из головы своего обладателя.

-Что же ты сидишь! - гневно крикнула Дандальви.

-Ну, прямо сейчас нам ничто не угрожает. Эти пастухи меня боятся. Не забыли ещё, что произошло, когда они люди из рода Аватала пробовали угнать у них скот. Кроме этого не все настроены столь же решительно: старик колеблется между соблюдением обычая гостеприимства и желанием не поссориться с сыновьями, а младший, Авам, тот кричит, что подобное отношение к гостям - бесчестно, и позор падёт на весь их род до скончания веков. Правда его никто не слушает - говорят, что мал ещё советы давать. А Роав сказал, что щенок говорит в нашу защиту не потому, что озабочен честью рода, а потому что влюбился в аганскую шлюху, то есть в тебя.

-Что за ерунда! - возмущённо взвилась девушка - Разве я давала ему повод!?

-Конечно, нет - успокоил её Даргед - Так ведь и старшим братцам ты никакого повода не давала.

-Слушай, а откуда ты знаешь, о чём они говорят? - подозрительно спросила Дандальви.

-Моими ушами сейчас является Хорг - объяснил гиалиец - Он лежит под стеной еафтова шатра и слушает, о чём говорят между собой луны. Вообще-то, сыновья нашего гостеприимного хозяина давно на тебя облизываются, но с отцом разговор завели только сегодня.

-Ну и что ты намерен делать?

-Конечно, лучше уйти незаметно, другое дело, удастся ли нам это. Хотя я не боюсь наших хозяев - я в одиночку перебью всех мужчин в стойбище. В открытой схватке ли, из засады ли. Не понятно, почему вам, аганам, понадобилось собирать ополчение всего союза, чтобы одолеть их. Сейчас мы вернёмся в шатёр - сказал Даргед - И ты будешь вести себя так, словно ничего не происходит, если не хочешь остаться здесь навсегда и делить ласки между хозяином и его сыновьями.

С этими словами Даргед поднялся с ещё хранящей тепло летнего солнца земли и пошёл вниз, к стойбищу. Дандальви последовала за ним.

На краю становища еафтовы рабы и прихлебатели доили коров. На чужаков никто внимания не обращал. Гиалиец замедлил на миг шаг, глядя как сильные руки плавно сдавливают пятнистые соски, из которых белые струи стекают в кожаные вёдра. Коровы лениво пережёвывают извечную свою жвачку.