Олег Будилов - По дороге к высокой башне (СИ)

— Настоящий вельможа, — сказал я, — с охраной.

— Видел я тут одного на дороге, — сказал монах, — коротышка в коричневом плаще.

— Нет. Этот высокий весь в зеленом.

— А охраны много?

— Целый отряд.

Химон разочаровано пожевал губами. От таких гостей не получишь ничего кроме тумаков. И все-таки ему было интересно. Он любил сплетни, а все новости доходили до монаха — земледельца последним.

— А о чем они еще говорили? — с жаром спросил он.

— Я только про войну слышал.

Химон досадливо крякнул.

— Эх ты, глухая лягушка! Такой разговор интересный, а ты все прослушал! Вот я бы ни одного слова не пропустил.

Наверно в монастыре не нашлось бы второго такого грешника, как Химон. Как и откуда он попал к владыке монах никогда не рассказывал. Говорили будто бы их что-то связывало, но подробностей никто не знал. Сплетен и слухов ходило много, но доверия им не было. Одно я знал совершенно точно, если бы не заступничество владыки старого греховодника давно бы изгнали.

— Ладно, — монах зевнул, обычно после еды он пристраивался подремать, — помой посуду и ступай. У меня дел много.

Я подхватил котелок и миски, и направился к маленькому озерцу. Круглое словно тарелка и мелководное оно разлилось справа от хижины возле капустных грядок. Раньше, когда я жил с Химоном, то обычно купался в нем и стирал одежду. Сам монах мыться не любил.

— А что делать, если кочевники и правда придут? — спросил я на ходу.

Монах громко рыгнул.

— А что мы с тобой, дурачок неразумный, можем поделать? Ступай в монастырь и молись, может быть пронесет.

Признаться, другого совета от старого обжоры я и не ждал.

Когда я вернулся к хижине Химон уже разлегся под навесом и храпел во всю. Я поставил посуду на стол и пошел по своим делам. Нужно было возвращаться пока меня не хватились. Я выбрался на дорогу и остановился. Впереди лежала бескрайняя степь, а позади возвышались городские стены.

Легко представлять себя свободным человеком сидя в монастыре и совсем другое дело по-настоящему решиться на побег. Во-первых, через городские ворота просто так не пропустят, нужно заплатить за вход, а денег у меня отродясь не было, а во-вторых монахи сразу бросятся в погоню, когда хватятся. Конечно можно было попытаться проскочить в город с каким-нибудь караваном, но я понимал, что сделать это будет довольно трудно. Чтобы затеряться в толпе нужна мирская одежда, а взять ее было негде. К тому же затянули осенние дожди, и торговцы перестали ходить в степь. Когда ударят настоящие холода, разбитые дороги подмерзнут и ноги носильщиков перестанут вязнуть в жидкой грязи, караваны опять потянутся из города, но это будет еще не скоро. Большой мир казался мне чем-то нереальным. Конечно я помнил, как жил с родителями на ферме, как шел с караваном в монастырь через все долину, но с тех пор прошло столько времени, что яркие воспоминания детства стали казаться сказкой, пустым вымыслом, глупой песенкой, спетой ярморочным певцом.

Химон дал хороший совет. Сиди, молись и боги позаботятся о тебе. Может быть он прав и не стоит мне, жалкому червяку, бороться с судьбой? Если боги уготовили всем нам смерть от руки кочевников не лучше ли смириться с неизбежным и вознестись вместе с братьями? Может быть умирать всем вместе будет не так страшно?

Пока я шел небо затянуло тучами и опять пошел дождь. На мое счастье охрана укрылась от непогоды в караулке. Из кустов хорошо было видно огонек в сторожевой башне. С большим трудом я забрался на мокрую и скользкую иву, прополз по ветке, зацепился за стену, подтянулся и юркнул между зубцами, ободрав брюхо о каменный парапет, потом замер на стене, подождал удобного момента, когда во дворе никого не будет, и спрыгнул вниз на кучу соломы.

Пробираясь обратно в монастырь, я промок до нитки, поэтому на вечерней молитве дрожал от холода. И все-таки я радовался тому, что сумел поговорить с Химоном. Трудно было держать в себе страшную тайну. После ужина и молитвы мне стало легче и укладываясь на жесткое ложе в сырой и холодной общей спальне я уже почти не боялся. Каждый день и час боги проверяют нас и сурово карают тех, кто пытается избежать ниспосланных свыше испытаний.

Беспокойные гости ушли рано утром. Я видел, как важный вельможа простился с владыкой и в сопровождении охраны покинул монастырь. Вооруженные до зубов воины прошагали мимо, громыхая по мостовой тяжелыми сапогами. Я смотрел им вслед, пока не закрылись ворота, а потом опять принялся мести двор. Дел у меня было по горло. Братья заметили, что вчера я плохо выполнил свою работу, поэтому сегодня спуску мне не давали.