Александр Прозоров - Креститель

— Да разве ж русский человек руки свои душегубством марать станет? — громко возмутился богатырь. — Не может такого быть!

— Это, конечно, аргумент… — задумчиво ответил Олег.

— Ну, чего там, ведун? — Боярин спрыгнул наземь, и рыхлая, напитанная водой земля затряслась.

— По виду, в топь тати ушли, — почесал в затылке Середин. — Тропинку через вязь, похоже, знают. А не знаючи, лучше не соваться. Вмиг к болотнику в гости попадешь. Ни меток не видно, ни следа от тропы тайной… Нет, не найти.

— А как же мы их рубить станем, коли не найти? — удивился Радул.

— Хороший вопрос, боярин, — усмехнулся Олег. — Я должен отвечать?

— Ты давай, давай, ищи, — нетерпеливо подергал себя за курчавую бородку богатырь. — Я их всех побить обещал. Дабы не водилось люда такого на земле русской!

— Я вот одного не понимаю, боярин, — прикрыл глаза от солнца Середин. — Куда они ушли? Ведь не у русалок же под водой отсиживаются! Болотная нечисть — не та компания, чтобы так долго и часто гостей на волю отпускать. Рядились не рядились, а на уговор с болотниками полагаться нельзя. За пару лет обязательно должны были обмануть. Опять же, и добро в топи под водой не спрячешь, и оружие. Попортится всё.

— Не, ведун, ты не дело молвишь, — решительно покачал головой богатырь. — Где это видано, чтобы тати под тиной логово себе рыли? Не, на острове они где-то сидят. Тропу разведали али гать настелили. Вот теперь и прячутся.

— Где? — развел руками Олег. — Я тоже так подумал, да только где острова-то, чтобы отсидеться? Смотри, топь какая до горизонта.

— Вижу, — согласился Радул.

— И я вижу… — опять почесал в затылке ведун. — Не, не сходится тут что-то. Что-то здесь не то…

Середин закрутился на месте, дошел до заводного коня, приоткрыл клапан на чересседельной сумке, заглянул в нее, пошарил рукой…

— Ага, одна осталась. Куриная. Курица, конечно, не птица, но должно сойти.

— Ты чего затеял, мил человек? — забеспокоился богатырь.

— Всё хорошо, боярин, — вглядываясь в траву, ответил Олег. — Мне нужна птичья косточка, чистотел и земля здешняя. Здесь место открытое, влажное… Чистотел наверняка расти должен. А ты, боярин, сделай пока доброе дело, костерок запали. А то мне всё это сушить надо будет.

Как ведун и полагал, желтенькие цветки чистотела попались ему на глаза уже минут через десять. Он ощипал несколько листочков, ковырнул из земли щепоть торфа и вернулся к боярину Радулу, который уже успел насбивать с деревьев сухих нижних веток и запалить у самого берега скромный костерок.

Середин развязал узел с кузнечным инструментом, достал лопатку для углей, кинул все приготовленные компоненты на нее и придвинул к огню, следя, чтобы травка, торф и костяшка грелись, но не сгорели. На хорошем жаре процесс шел быстро. Примерно через полчаса Олег смог без особого труда растереть рукоятью ножа в мелкий порошок кость, а торф и листья пропустил просто между пальцами. Затем смешал все в единую массу и направился к концу тропинки:

— Как Ярило красное на небо поднимало, свет пускало, закоулки открывало. Закоулки черные, закоулки белые, норы глубокие, гнезда высокие. Как птице с гнезда под Ярилом далеко видать, так бы и мне всё видеть. Как чистотел тело чистит, так бы и землю сию от черноты избавил, свету открыл… — Ведун ухватил щепоть наговоренного порошка и, просыпая перед собой, сдул его к краю берега.

Простор впереди заплясал, задергался, словно разрываясь на лохмотья, и метрах в трехстах проявился поросший ольхой и березами горбатый остров, на котором стояли два сруба, навес и горел костер, пуская к небу сизый дымок. Несколько мужиков в серых рубахах сидели у очага, передавая по кругу большой козий мех. Видать, ждали, пока спечется что-то, а пока пивком баловались. Еще трое стояли на берегу и без всякой опаски наблюдали за манипуляциями Середина и стараниями Радула, что продолжал ломать хворост для костра — про запас.

— Они думают, мы их не видим, боярин, — оглянулся на товарища Олег.

— Ух ты! — восхищенно охнул богатырь, подняв голову. — Снял, стало быть, заклятие колдовское? Ай да ведун, ай да молодец!

— Толку-то? — пожал плечами Середин. — Пути на остров мы всё едино не знаем. Наугад через такие окна сунешься — и семи шагов не проживешь. А ночевать здесь я ни за что не останусь, и тебе не дам. Не знаю, как душегубы тут договорились, но нас до рассвета нежить точно изведет, не сдержу. Так что в засаде мы тут тоже засесть не сможем. Разве только у россоха, что на холме. А до него версты две. Такую засаду обойти проще простого.