Александр Басов - Союз Верных — Энгельбрук (СИ)

"Только я в живых и остался, — подумал сержант. — Надолго ли? Слова о том, что здесь придётся искупать вину, вряд ли способны обрадовать".

По пути они нагнали конюха, перегонявшего небольшой табун молодых лошадей. Лошадки были совсем неказистые, явно не годившиеся под седло. Впрочем, и для крестьянской работы, требующей силы и выносливости, тоже.

"Интересно, кому понадобились эти отходы конезаводства?, — удивился про себя Ладвиг. — …Если вдуматься, так у меня с ними много общего. Тоже отбраковали, как непригодного".

Конвоиры сдали арестанта охранникам и сразу же повернули обратно.

— Славный жеребец, — сказал пожилой егерь, похлопывая Фитца по шее. — Такого грех на мясо пускать. В нашу конюшню определим.

— Вы, уж не обижайте коня, — Ладвиг отвёл глаза, ставшие вдруг влажными. — Он морковку любит. Побалуйте, иногда…

— Отчего ж не угостить. Поделимся. Меч у тебя, какой интересный. Старинный, сразу видать. Сдать придётся. Тут не положено с оружием находиться.

— У вас здесь арестантская рота?, — вздохнув, спросил сержант.

— Не совсем, — уклончиво ответил егерь. — У многих нелады с законом, не без этого. Все будут находиться на казарменном положении. Увольнительных не предвидится, и не мечтай. Даже писем писать не дозволяется. Так что, если есть у тебя краля, парень, то забудь о ней и не вспоминай больше. Коня своего, может, и увидишь, а её вряд ли.

— Всё, что вы сказали, очень точно описывается словом "тюрьма".

— Не совсем. Скорее, особое воинское подразделение.

— Неужто кавалерийское?, — язвительно поинтересовался Ладвиг. — Перед нами сюда табун таких кляч пригнали, что без слёз не взглянешь.

— Нет, — засмеялся егерь, — этих на прокорм вашим напарникам определили.

— Каким напарникам?

— Ох, и болтать, ты горазд. По секрету скажу тебе, что создаётся здесь новый род войск. Для врагов будет пострашнее любой кавалерии. Понял? Ступай в караулку для досмотра. Там и меч сдашь.

Стараясь не смотреть, как егерь уводит с собой Фитца, сержант направился в сторону караульного помещения. С обеих сторон дверь подпирали двое молодых людей угрюмого вида. Смерив его недружелюбным взглядом, они остались на своих местах, даже не попытавшись расступиться. Один из них сплюнул Ладвигу под ноги и гнусаво процедил:

— Куда прёшь? За нами держись.

Ничего примечательного, если бы не одинаковые конверты в руках у каждого. Приглядевшись, можно было заметить на бумаге оттиск герба графа Фридхелма.

"Может, подраться напоследок?, — подумал сержант, окидывая наглецов оценивающим взглядом. — Жаль, что у них мечей с собой нет. Не привык я нападать на безоружных".

Не желая видеть перед собой глумливые лица, он отвернулся и стал смотреть, как охранники закрывают ворота за выехавшими из Озёрного замка всадниками. Где-то вдалеке послышалось ржание Фитца, судя по интонациям, он был недоволен и намекал хозяину, что пора бы покинуть это негостеприимное место.

"Прости, — мысленно обратился к коню Ладвиг, — я не желал такой судьбы нам обоим".

Он стал прислушиваться, не раздастся ли голос жеребца снова, и поэтому не сразу обратил внимание на подозрительный шорох позади себя.

— Режь его!, — тихо произнёс гнусавый голос.

В следующее мгновение острая боль пронзила спину сержанта. Его обхватили рукой за шею и с силой рванули назад, нанеся при этом ещё один удар ножом.

Конец первого тома второй книги.