Влад Менбек - Чистилище для грешников

Когда до занесенного в район шеи ножа оставалось полметра, Петр резко развернулся на крутящемся стуле, моментально перехватил правой железной рукой кисть Александра в скручивающий захват, и из сидячего положения сбил в сторону центр тяжести тела худющего Терехова, проделавшего двухметровую дугу по воздуху, и с костяным грохотом ударившегося о стену. Нож отлетел к другой стене.

С грустным видом Петр наблюдал, как Александр медленно поднялся на колени и размазывая слезы по щекам стал вдруг выкрикивать:

– Ты появился неизвестно откуда!.. Тебя все боятся!.. Все прошли через смерти, и более страшные вещи, а все равно тебя боятся! Кто ты такой?!

– Ты боишься? – спокойно спросил Петр, на мгновение прервав рыдания Терехова.

– Да! Да!! – крикнул Александр. – И я тоже!.. После твоего появления у нас все изменилось, – он сбавил тон и всхлипнул. Слезы ручьем бежали из обоих его глаз.

– И это все, на что вы способны – испытывать страх?

– Ты меня неправильно понял! – возмутился Александр: – У нас не животный страх. У нас страх, похожий на тот, когда стоишь на краю бездны и качаешься, не зная: сигануть вниз или отступить на назад.

– Странные ощущения, – посочувствовал Терехову Петр: – Но они меня не интересуют. Знаешь, что мне надоело за последнее время? – и не дожидаясь ответа Александра, продолжил: – Постоянные слезы, – губы Петра неприязненно скривились.

– Именно ты их и вызываешь! – зло бросил Александр, вставая на подгибающиеся ноги и кое-как наливая чай в чашки, дрожащими руками, расплескивая напиток на лежащие бумаги.

Петр медленно встал и взяв свою чашку, вернулся назад:

– Продолжай. Я весь внимание… – сказал он, отхлебывая приятную горечь.

– Ты хуже демона, – упавшим голосом произнес Александр, и плюхнулся в кресло. – Он страшен своей силой, а ты еще страшнее, своей непонятностью. Я заметил, – нервно вздохнув, признался Александр: – Что когда ты появлялся, то этот демон весь напрягался и съеживался, будто ты мог одним махом с ним расправиться. Даже он тебя боялся!.. Кто ты такой?!

– Рассказать? – спокойно спросил Петр.

Александр энергично замотал головой в знак отрицания:

– Ничего я не хочу слышать!!

– А ты же паразитируешь, используя судьбы других людей, – безжалостно бросил Петр: – Я не верю, что все это из-за науки.

– Возможно, – согласился Александр. – Но я хочу сделать как можно больше, прежде чем умру. Я не гонюсь за славой, просто очень хочу прорваться вперед, для других, которые придут после меня. Я занят делом. А вот чем ты занимаешься: я не знаю!

– Почему ты должен умереть? – удивился Петр.

Александр косо посмотрел на Петра и сдавленно ответил:

– У меня порок сердца и… Ну, в общем, когда был клинический криз и я на некоторое время вышел из него… В общем – попал в один день. Сначала не поверил, а потом обрадовался…

– Сделал какую-то гадость? – спросил Петр.

Александр нервно пошевелил бровями и пожал плечами.

– А как тебе удается оставаться так долго в кольце?

Терехов повздыхал, как слон, поерзал и едва слышно ответил:

– Приходится каждый день копить зло против кого-нибудь из персонала НИИ и бить его…

– Или убивать? – равнодушно спросил Петр.

– Но это не всегда! – вскинулся Александр, тут же начав оправдываться: – Я же не для себя! Я же для науки!

– Кому она нужна, такая наука, – неприязненно произнес Петр. – Наука на костях и крови своих сотрудников…

– Не надо!!! – вдруг заорал Александр и поперхнувшись, стал надсадно кашлять.

Подождав, когда приступ пройдет, Петр негромко, но жестко произнес:

– Надо, Саша! Надо! Ты не заметил, как превратился в чудовище и всех своих слушателей тянешь за собой! Они без тебя давно бы уже вырвались из кольца: так нет! Ты их там держишь! Это мерзко, Саша!..

Терехов уткнулся в ладони на своих коленях, отчего его позвоночник натянул рубашку на спине как рыбий хребет, и завыл:

– Неправда все!.. Неправда!..

Петр ждал минут десять, пока Александр полностью не успокоится, допил свой чай и грустно сказал:

– Я тебя не обвиняю. Да и не имею на это права. Сам из последних гадов, но механических. Недавно обнаружил в себе какие-то зачатки чувств и эмоций. А то бы так и умер, не познав ничего человеческого: сострадания, жалости, горя, грусти, радости, совести – в конце концов!.. Но ты не обращай на меня внимания. Считай, что меня нет и ничего не было.

Александр сидел за столом по соседству и усиленно растирал грудь в районе сердца: лицо его было серое.