Дэвид Геммел - Троя. Грозовой щит

Толпа замолчала.

Загремела труба.

Сорок восемь лошадей сорвались со своих мест, и начались гонки. Четыре черных мерина Менестеоса застучали копытами, идя наперерез другой упряжке и заставляя следующего возничего отклониться от прямого пути и придержать поводья. По внутренней дорожке упряжка Суполоса бросилась вперед с невероятной скоростью. Ликиец достиг первого поворота, его колесница поднялась на одном колесе, пока он придержал внутреннюю пару лошадей, а внешняя набрала скорость. Это была захватывающая демонстрация мастерства, колесо его колесницы прошло от шеста на расстоянии волоска. Менестеос мчался прямо за ним, а микенец, Аджакс, шел третьим.

Теперь толпа начала волноваться, возбуждение нарастало. Две колесницы сзади столкнулись на повороте. Воины выбежали на поле, чтобы убрать поврежденные упряжки. Оба возничих были целы.

К пятому повороту было похоже, что лавровый венок получит Суполос, но Менестеос и Аджакс правили умело и спокойно, ожидая, когда один из них совершит ошибку, которая позволит другому вырваться вперед.

Это случилось на девятом повороте. Немного недооценив расстояние, Суполос повернул слишком широко. Аджакс погнал свою упряжку, пытаясь прорваться через образовавшийся узкий проход. Суполос, быстро исправившись, попытался прижать его. Они бросились вперед бок о бок. На следующем повороте они оказались слишком близко друг от друга, и их колеса сцепились. Колесо ликийца отскочило, и его поврежденная колесница упала на заграждающие перила. Повозка разбилась, но лошади продолжали бежать. Они поволокли по земле Суполоса, туго накрутившего поводья на запястья. Столкновение заставило Аджакса сбавить скорость, Менестеос, заметив это, громко закричал, погоняя своих меринов:

— Вперед, красавцы! Вперед!

Черные мерины выскочили из-за поворота и перешли на галоп. Беспомощный Суполос оказался у них прямо на пути. Скачущий мерин перепрыгнул через несущееся вперед тело, но колесо ударило ему по шее с невероятной силой, и все в толпе тотчас поняли, что возничий погиб.

Менестеос помчался к последнему повороту впереди Аджакса и предпринял превосходный поворотный маневр. Затем он стегнул меринов, и они устремились в последнем рывке к финишу. Аджакс не смог преодолеть расстояние между ними и финишировал вторым, другие семь возничих пришли за ними следом без всяких проблем. Только тогда люди с носилками выбежали на площадку, чтобы унести тело Суполоса.

— Мне не везет! — воскликнул Диос.

— Не так, как этому ликийцу, — заметил Геликаон.

— Менестеос мог бы объехать его, — вздохнул Антифон. — Ему нужно было только натянуть поводья и отклониться от прямого пути.

— Это стоило бы ему победы, — сказал Диос.

Геликаон остался, чтобы поапплодировать, когда Менестеос получал лавровый венок, затем вместе с Гершомом прошел по дорожке с колоннами к входу на стадион. Египтянин продолжал подозрительно оглядывать толпу вокруг.

Когда они пришли, финальные соревнования по метанию копья подходили к концу. Победу одержал житель Родоса с броском невероятной дальности, но Геликаон с радостью увидел, что его старый друг Биас оказался вторым. Команда «Пенелопы» бросилась к нему, подняв его на плечи, словно победил он. Сверху Биас заметил Геликаона, помахал ему рукой и широко улыбнулся. Юноша поднял руку и улыбнулся в ответ. Его охватила печаль. «Будем ли мы оба улыбаться, когда встретимся в следующий раз?» — подумал он.

В дальнем конце стадиона было построено еще одно царское заграждение. Геликаон и Гершом пробирались через толпу, пока не оказались рядом с ним. Затем юноша остановился. Спереди были расположены два блестящих трона, на которых под расшитым золотом навесом сидели Гектор и Андромаха. Ээтион, отец девушки, худощавый мужчина с глубоко посаженными, усталыми глазами сидел справа от нее, а Приам — рядом с сыном.

Геликаон стоял, молча глядя на любимую женщину. На ней было переливающийся хитон желтого цвета длиной до лодыжек и золотой пояс. Ее длинные рыжие волосы были завязаны золотой нитью и убраны с лица с помощью золотого обруча. Красота Андромахи поразила его сердце, словно острое лезвие.

— Ты собираешься войти? — спросил Гершом.

— Нет, тебя не пустят внутрь. Мы вместе останемся здесь, — ответил Геликаон.

Египтянин засмеялся.

— Поверь мне, друг, я бы предпочел, чтобы ты вошел. Меня нервирует то, что приходится ходить с тобой, выискивая в толпе убийц. Я встречу тебя здесь, после того как Ахилл завоюет свой приз.