Анна Жадан - Избранные (СИ)

Я механически хлопаю ладошками вместе со всеми. Мне кажется, что только что произошло чудо — королева сделала из плохого человека хорошего. Толпа давит на меня своим ревом, оглушительно радуясь исправлению Рея.

То, что Элизабет сделала на самом деле, дойдет до меня много позже.

В тот день она уничтожила его душу.

Мое возвращение во дворец не могло пройти незамеченным. Я обогнула стражей, прошла по длинным дворцовым коридорам вглубь замка, поднялась на второй этаж и оказалась у своей комнаты. Моя просторная спальня — любимое место во всем дворце. Здесь нет позолоченных ковров, картин с моим изображением в человеческий рост и огромных хрустальных люстр. Вся эта роскошь никак не коснулась моей комнаты в темно-голубых тонах — я настояла на самой обычной кровати, комоде, диване, гардеробной и большой ванной. Всего это мне всегда хватало, чтобы чувствовать себя счастливой.

— Судя по всему, мне стоит уволить своих фрейлин за то, что пускают всех подряд, когда меня нет.

Эсмеральда сидит на краешке кровати, облаченная в пышное платье цвета слоновой кости со множеством рюш и оборок. Ее светлые волосы собраны в высокую прическу, а руки украшены перстнями с мелкими изумрудами. Она оборачивается и с улыбкой обводит меня глазами — ее нежные черты лица кажутся почти детскими. Наверное, поэтому люди убеждены, что мы не можем быть кровными сестрами. В моем взгляде куда больше суровости и жесткости, чем во всем ее существе.

— Не злитесь, ваше высочество. Ваши фрейлины не заслужили такого отношения, — ее лицо серьезнеет, и она подозрительно хмурится: — и что это на тебе надето? Мама будет не в восторге.

Я подхожу к комоду и сбрасываю лакированные перчатки:

— Я выходила прогуляться. К тому же, не я диктую моду в Лакнесе. Должна же в нашей семье быть хоть одна девушка, не озабоченная цветом юбок и рюшами.

Эсмеральда издает чуть слышный раздраженный вздох, но в следующую секунду овладевает собой и окидывает меня пристальным взглядом:

— Селеста, тебе не стоит ходить одной. Отец и так уже говорит, что ты причиняешь ему слишком много неприятностей. Где ты была?

Вот тебе и прелести дворцовой жизни — отчитывайся за каждый свой шаг и следи за тем, чтобы папа не счел тебя слишком проблемной и не вписывающейся в его королевские интриги.

— Тебя ведь интересует не это.

Эсмеральда хмурится:

— Действительно. Ты же никого не просвещала?

Я не медлю с ответом почти ни секунды:

— Одного оборванца — лжеца и вора. Больше он никому не доставит хлопот.

Реакция Эсмеральды была предсказуемой: сестра вскочила со своего места и вмиг оказалась возле меня. От ее ласковой грациозности не осталось и следа: изумрудные глаза метали молнии.

— Чем ты только думала? Селеста, ты не можешь просвещать всех наших жителей. Это приведет к восстаниям среди масс, напряжению в других регионах. Мы не настолько сильны, чтобы просветить всех, кто пойдет против нас, если ты продолжишь заниматься этим беспределом.

— Вы настолько всех запугали своей магией, что никто и носа сунуть не решится, — закатив глаза, бросаю я.

— Мы это уже проходили пятьдесят лет назад, когда управлял наш дедушка. Он тоже считал, что страх — это лучший способ правления. Или одного исторического примера тебе маловато? Нас тогда чуть не свергли — весь Просвещенный род Лакнеса был под угрозой!

— Я сказала тому парню, чтобы он перестал красть и не вспоминал о том, что я его госпожа при ком бы то ни было.

Эсмеральда тяжело вздыхает и сжимает пальцами переносицу, как будто я несу страшную чепуху:

— Магия Просвещения оставляет следы, как и любая магия. Тебе известно об этом лучше всех. Если армия Ищеек из чужих Земель в скором времени решит проверить наши слова на честность, то им не составит труда определить Просвещенных.

Я раздраженно пнула комод и уставилась в большое окно, выходящее на порт. Глядя, как темнеют корабли в прохладе осеннего вечера, я старалась успокоиться и не пойти по знакомому сценарию. Мы с Эсмеральдой проходили все это уже тысячи раз: она — моя мудрая учительница, а я — глупый подросток, который доставляет ей проблемы.

— Ты же сама сказала, что все слишком хорошо помнят историю. Никто не станет развязывать войну — особенно сейчас.

Эсмеральда утомленно закатывает глаза.

— Селеста, тебе известно, о чем я говорю. Восемнадцать лет тебя учили дворцовому этикету, использованию своего дара, искусству боя, а еще — политике. Однажды наступит день, когда ты свяжешь свою судьбу с принцем Габриэлем, и тебе придется повести за собой весь народ региона Стейси. Пока же ты даже не в состоянии управлять самой собой. Что ты будешь делать, когда Парламент запросит отчеты о Просвещенных? Как ты объяснишь, что их больше десятка на тысячу жителей? Ты готова будешь предстать перед королевским судом? Все, чему тебя учили — это не просто так. Мы поддерживаем мир и спокойствие во всей Ламантре уже очень долгое время, но наша политика не будет работать, если даже мы не будем ей следовать. Королевские дома — основы справедливости и честности в регионах, мы не можем позволить себе слабость и расточительство. Наше существование поддерживает жителей — мы отправляем преступников на исправительные работы и превращаем их в честных членов общества. Преступность в Лакнесе на сегодняшний день сократилась до минимальных размеров. Если тебе известно, то наша экономика находится в самом расцвете сил, а социальная политика — в зените. А все потому, что мы, Селеста, следуем правилам, которые устанавливали представители всех четырех домов. И едва ли они все глупее тебя.