Анна Жадан - Избранные (СИ)

— Что ж, возможно, за горизонтом мы найдем ответы, — стараюсь храбриться я.

Бенджамин оборачивается на меня, и смотрит со смесью грусти и сожаления, как будто считает меня до ужаса наивной:

— Слушай, Эланис, я не знаю, что мы найдем за горизонтом, но хочу, чтобы ты не питала ложных надежд. Люди, поселившиеся на тех островах, не знали цивилизации и мирских законов слишком долго, чтобы радушно принять корабль из Лакнеса. Вполне возможно, они все еще винят нас в войне и изгнании. Может, твои родители и сбежали туда, но кто знает, на что они наткнулись? — он облокачивается о борт и вздыхает, — вполне возможно, что все эти таинственные поселения на островах — всего лишь миф.

— А ты в него веришь? — требовательно спрашиваю я.

Бенджамин делает небольшую паузу, но затем уклончиво отвечает:

— Я много во что верю, но не считаю нужным принимать это за истину. Шла война, Эланис. Даже если большое количество людей каким-то образом угнали корабль и смогли сбежать, то неужели они смогли бы выжить в диких условиях? Я не знаю…все это кажется мне слишком уж сказочным, — он понижает голос и придвигается ко мне, — я, разумеется, никому ничего не сказал, но мы оба с тобой знаем, почему ты хочешь плыть за горизонт. Не пытайся прикрываться передо мной радужными, безопасными островами, на которых всем Искупителям хватит места. Эланис, ты же далеко не дура. Почему ты веришь всему, что сумасшедшая принцесса тебе наговорила? Она хотела спасти свою шкуру. Она могла играть с тобой. Скорее всего, она понятия не имела, где твои родители, если, конечно… — он осекается и отводит глаза.

Я молча сжимаю борт руками так сильно, что костяшки пальцев белеют. Мы покинули дворец, сбежали из Лакнеса, а меня снова считают сумасшедшей по той же самой причине. Я понимаю, что, скорее всего, Бенджамин прав. Эсмеральда была не в себе и говорила много всяких небылиц, так почему я вдруг решила, что именно эта оказалась правдой? Передо мной впервые с тех пор, как я упала на землю перед разрушенным домом Давины, замаячила маленькая надежда. И, черт возьми, я пройду через что угодно, переплыву любые моря, но проверю слова принцессы. Если в них была хоть толика правды…я должна узнать.

— Что бы там ни было, Бенджамин, — наконец произношу я, — там, где садится солнце, мы найдем ответы.

Я оглядываюсь на новоявленную команду — Искупителей с голым торсом в укороченных брюках, которые растерянно бегают следом за матросами, и на Искупительниц, активно наводящих уборку. Я не могу сказать им правду о том, зачем мы отправляемся на острова — я даже не знаю, есть ли у меня право принимать за них такое решение. Я успокаиваю себя лишь тем, что варианта лучше у нас сейчас все равно нет — возвращаться в регионы было бы самоубийством. Скоро все узнают о существовании Искупителей и смерти принцессы. Тогда за нами начнется охота. Но сейчас у нас есть другая задача. Мне нужно найти моих родителей. Я закрываю глаза и представляю себе, как солнце окрашивает небо в красный цвет над дворцом Спасителей, а земля, оросившаяся кровью, вновь начинает покрываться цветами.