Анна Жадан - Избранные (СИ)

— Домой? Вам больше некуда возвращаться, госпожа Марлен.

Внутри меня все холодеет. Бесчувственными пальцами я сжимаю палку и застывшим взглядом смотрю на темноту в проеме капюшона:

— Что это значит?

— За вашей семьей давно велась слежка по причине подозрений вашей принадлежности к древнему роду Ламеха. Ваши родители продали вас королевскому дому взамен на собственную жизнь. Можете не волноваться, их прекрасно обеспечили, и вы, если так можно выразиться, подарили им безбедное и относительно счастливое существование.

— Ты врешь, — каждая клетка моего тела взрывается яростью, и я взмахиваю палкой, — ты лжец! Мои родители хотели уберечь меня и никогда бы так со мной не поступили. Никогда!

Один из членов Элитного отряда резким, отточенным движением вырывает у меня палку, но главный поднимает ладонь в предупредительном жесте.

— Тогда откуда мы, по-вашему, знали, где вы будете находиться?

— Откуда я знаю? Я похожа на члена Элитного отряда? Уверена, у вас есть масса способов вычислить интересующих вас людей.

С тяжелым вздохом он тянется к внутреннему карману своего плаща и вынимает оттуда изысканную на вид бумагу:

— Ознакомьтесь. Тут говорится, что отныне вы — собственность королевского двора.

С трудом удерживая в руках документ, я мутным взглядом пробегаю по строчкам, где мои родители отказываются от всех прав на меня и передают мои способности в полное и безграничное пользование короля. Взамен их жизнь объявляется неприкосновенной, и им выплачивают три тысячи весенцев. Внизу стоит подпись моего отца, моей матери и королевская печать.

— Неправда…я никогда…

Главный понимает, что еще секунда и меня стошнит ему под ноги. Подхватив меня под руку, он выводит меня следом за остальными на улицу. Я жадно хватаю ртом холодный воздух и бреду, спотыкаясь на ходу. Анита отчаянно брыкается и пытается встать на дыбы, стараясь привлечь мое внимание, но мои глаза застилает пелена.

Мои родители никогда бы так не поступили. Мой отец меня любит, он с детства учил меня чести и справедливости, а моя мама — самая добрая и лучшая женщина из всех, кого я знаю.

Мне стыдно за малейшие зерна сомнений, зарождающиеся в моей голове. Но действительно, почему родители не объяснили причин, по которым мне надо было уехать? Почему выглядели такими виноватыми? Да, мы небогаты, но деньги никогда не толкнули бы их на продажу любимой дочери. Они просто побоялись за свою жизнь? Нет никого более самоотверженного, чем мой отец, и более храброго, чем моя мама.

Но все же, как члены Элитного отряда нашли меня? Откуда на документе подписи моих родителей? Я отказываюсь во все это верить. И пока я не найду достоверных доказательств…пока я не увижу их глаза и не прочту в них, что они действительно меня продали, я не поверю в это.

Я позволяю главному подвести меня к Аните и покорно усаживаюсь сверху. Нет смысла сопротивляться — они в пять раз сильнее меня, а моя попытка к бегству только уведет меня дальше от правды. Я больше никому не поверю, и если мне действительно хочется узнать, что случилось с моими родителями, о каком даре шла речь, и обрести свободу, то мне придется выполнять то, что мне не нравится.

— Куда мы едем? — спрашиваю я, поворачивая коня в обратную сторону.

Главный, ехавший спереди, оборачивается, и издает настолько тихий, умиротворенный вздох, что он почти кажется мне шепотом утреннего ветра:

— Мы едем в Лакнес. Во дворец Спасителей.

Давина склоняется предо мной в низком реверансе, открывая взгляду глубокий вырез платья, украшенный драгоценными камнями. Я пристально смотрю на то, как она старательно прячет улыбку и отводит разноцветные глаза, а затем бегло кидает на меня взгляд — и снова опускает. В эти кошки-мышки она играла со мной вот уже неделю, ошибочно полагая, что дразнит меня.

— Ваше высочество, должно быть, страшно занят, — проговорила она заигрывающим голоском, и оба ее глаза — карий и зеленый — маняще сверкнули.

Я вздохнул, откинувшись на спинку стула. Мы находились в одном из роскошно обустроенных залов королевских катакомб — он практически с точностью воссоздавал официальный королевский зал. Здесь были огромные люстры, золотистые ковры, два огромных трона, имитированные окна и длинные красные занавеси, служащие декорациями. Несмотря на все это изобилие, от которого у меня обычно рябило в глазах, здесь было мрачно и темно, что не могло компенсировать даже большое количество люстр.