Виктория Абзалова - Да не убоюсь я зла

— Я никуда не поду! — твердо заявила Марта, непререкаемо обозначая каждое слово и зябко обнимая себя.

— Брось дурить!

— Нет!

Взглянув ей в лицо, Ян взорвался:

— Думаешь мне легко? — он до боли сжал ее руку.

— Ему — тяжелее будет! — Марта дернула головой в сторону безучастного Уриэля.

— Ему все одно пропадать: что с теми, что с другими, что с голоду зимой сдохнуть!

— А ты на том и успокоился! — женщина выдернула руку из захвата, — Жизнь на жизнь — не обмен, Ян!

— А на три?

— Да хоть на четыре! В таком деле торг не уместен!

Оба непримиримо смотрели друг на друга, выплеснув наконец наболевшее.

— Пойдешь?

По всему видно, у Люта руки чесались.

— Нет. Попробуй, заставь! — дернула бровями Марта.

— Да зачем оно мне? Так справлюсь! Слезай и иди на все четыре стороны!

— Нет! — снова решительно отрезала вдова, — Погонишь, пешком дойду! Ну, давай останови меня, ты же можешь!

— Господи! — едва не взвыл оборотень, — И на что ты мне такую радость послал!

Вот уж верно говорят: добро наказуемо!

Марта усмехнулась сизыми губами, и сама взялась за вожжи.

Их остановили задолго до ворот, моментально окружив: уже виденные или другие, похожие как из одного яйца, — Ян в тот раз особо не запоминал разряженных всадников с пустыми лицами и глазами утопленников.

— Кто такие?

Оборотень встал во весь рост, заткнув за пояс большие пальцы.

— Янош Лют! — глаза сверкнули желтыми звериными искрами.

Вожак сощурился, подаваясь вперед.

— Наслышан о тебе.

— Я о вас тоже, — в тон ему отозвался Лют.

Судя по тому, что люди графини схватились за оружие, слава его была громкой и вполне определенного свойства.

— И что тебе надо, Янош Лют? — командир сверлил волколака взглядом.

— Я хочу поговорить с самой Элеонорой, — ухмыльнулся Ян, — А надо — как раз вам!

Потому что у меня есть именно то, а точнее тот, кто вам нужен.

Он резко вздернул со дна повозки Уриэля, ставя его перед собой.

— Спокойно! — осадил Лют вскинувшую арбалеты графскую охрану, тоже не отводя взгляда от вожака, и у обнаженного горла юноши оказался широкий нож, — Если я правильно понял, он ведь вам живым нужен? Так что пусть вон тот красавчик уберет руку от перевязи, да и арбалеты меня нервируют.

Командир подтверждающе кивнул, и по его жесту ближний гайдук сорвался в замок, что бы буквально через мгновение, словно ниоткуда ко всей компании присоединился еще один. Был бы Лют волком — прижался бы к земле с хрипящим рыком, — вот кто настоящий противник, а эти так, шушера.

— Графиня в отъезде, — сообщил он холодным тоном с каким-то металлическим отзвуком, и из глаз, вполне естественного серо-голубого цвета вдруг глянуло нечто иное, — Но все что хочешь, ты можешь обсудить со мной. С чего ты взял, что нам нужен именно он?

— А в монастырь вы просто так заглянули! — ухмыльнулся Лют, — Да и по округе ради удовольствия катались.

— Допустим. Сначала убери нож. Если ты перережешь ему глотку, мои люди нажмут на спуск немедленно.

— А кто мне даст гарантию, что они этого не сделают, если я уберу нож? — резонно возразил Ян, — Я воробей стреляный, так что сначала обсудим условия.

— Я слушаю. Что тебе нужно?

— Я, видишь ли, малость поиздержался.

— Этого хватит? — сероглазый снял с длинного пальца широкое кольцо, закрывавшее всю фалангу: огромный желтый бриллиант в россыпи изумрудов, чистой воды.

— Дешево ценишь! — Ян даже не отвлекся на это великолепие, по-прежнему смотря только в глаза, — И я беру золотом, круглым и полновесным.

— Сколько же ты хочешь?

Лют назвал цену, — такую, что Марта, уже не раз и не два пожалевшая, что не послушалась его приказа и не ушла, пока была возможность, — окончательно уверилась в его намерениях.

— Много!

Торговались как цыгане на рынке.

— Много! — отзывался сероглазый, тоном старого еврея-менялы.

Когда сошлись в цене, в замок снова отправился посыльный, и вскоре у ног Люта оказалось два внушительных мешочка.

Ян спрыгнул на землю, все еще не опуская Уриэля и не отводя ножа.

— Марта, бери деньги и езжай отсюда! — распорядился он.

— Нет, — голос слегка дрогнул, но женщина даже не пошевелилась.

— Пошла вон!!! — рыкнул оборотень, на мгновение отвлекшись от противника, и полоснув по ней таким взглядом, что та отшатнулась.

— Марта, уезжай, — Уриэль впервые за несколько дней нарушил молчание.

— Нет.

— Зря! Ты ничем мне не поможешь. Уезжай!

Никогда не думала Марта, что у нее есть сердце, пока оно не разбилось от этих слов, от умоляющего тона, в котором звенели слезы.