Дмитрий Напольских - Общее дело

Дараг глазел по сторонам, пытаясь определить замысел неведомых строителей, но не преуспел. Тоннели были гораздо выше, чем строил его народ. Переходы сплетались в единую паутину под самыми невероятными углами, гномы же предпочитали прямые линии и кратчайшие пути. Здесь же они подчас оказывались в зале, все туннели из которого уводили в обратную сторону, и лишь потом выяснялось, что те изгибаются в толще камня так, что отряд двигается в нужном направлении. На восток.

Зачем же? Дараг пытался найти смысл в столь замысловатой организации переходов. Странные вкусы древних обитателей этих пещер выводили его из себя. Пытались запутать неведомого врага? Требования причудливых ритуалов или капризных богов? Через четыре часа у гнома сильно разболелась голова. Первый раз он попал в подземелья, из которых ему хотелось сбежать. Дараг чувствовал себя здесь неуютно.

Впрочем, спутникам гнома, добровольно или вынужденно разделявшим с ним эту дорогу, приходилось не лучше. Ырх испуганно озирался по сторонам, скулил и тихонько напевал свои странные песни. Но без особого энтузиазма, видимо, не рассчитывая на благоприятный исход. Эльф нервно поглядывал по сторонам, меч — как и заостренные уши Альвейна — тревожно мерцал, выдавая неуверенность хозяина.

Один лишь шрук спокойно шагал впереди, но и он время от времени резко останавливался и изучал боковые туннели, прислушиваясь и приглядываясь к тому, что происходит под их гулкими сводами. Затем смущенно хмыкал и продолжал прерванный незапланированной остановкой путь.

Несколько раз они натыкались на скелеты. В двух из них гоблин опознал своих сородичей, с которыми он пересекал горы впервые. Кому принадлежали остальные, он не знал. Среди них попадались и эльфийские, и гномьи, и даже один человеческий. Странный набор. Видимо, не многим удавалось пройти через древние пещеры. Но почему? Ырх на вопросы отвечать отказался, бормоча что-то про тени в переходах. Беглый осмотр показал, что у обоих гоблинов были сломаны ноги. Похоже, что товарищи попросту бросили их, не желая тащить на себе покалеченных собратьев.

С каждым новым перекрестком проводники — и лже-мурх, и гоблин — чувствовали себя все менее уверенно. Спигр подолгу размышлял, прежде чем выбрать нужный коридор, а Ырх перерывал груды пыли и камней, отыскивая только ему одному видимые следы. Гном и эльф стояли у него за спиной и постоянно чихали, когда поднятая гоблином пыль попадала им в нос. Низкорослому Дарагу доставалось гораздо сильнее, чем высокому Альвейну.

Наконец, наступил момент, когда оба проводника оказались бессильны. Спигр носился от одного прохода к другому, что-то безрезультатно вынюхивая. Гоблин сидел в куче пыли, смотрел в одну точку и дрожал.

— И куда дальше идти? — с деланным недовольством спросил шрука Дараг.

Гном запомнил дорогу и обратно мог дойти даже с закрытыми глазами. А промашка лже-мурха доставила ему истинное удовольствие.

— Не знаю я! — огрызнулся в ответ Спигр. — Спроси у своего зеленокожего дружка! Он-то тут наверняка все знает! Так, гоблин?

Тот мелко задрожал под хищным взглядом лже-мурха и еще плотнее прижался к полу, словно желая слиться с толстым слоем грязи.

— Что скажешь, Ырх? — неожиданно поддержал Спигра эльф. — Или мы и тебя зря с собой тащили?

Шрук раздраженно зыркнул на Альвейна, но сдержался. Гоблин был их последней общей надеждой. Если и он не найдет дорогу, то придется возвращаться и огибать горы с севера. И потерять еще несколько дней.

— Мы быть здесь, — пролепетал отважный охотник, отводя взгляд в сторону.

— Это хорошо, что вы тогда здесь проходили, — кивнул эльф. — Значит, ты знаешь, куда идти дальше? Прямо? Направо? Налево? Отвечай!

— Нет, — еле слышно проговорил Ырх, поднимая на Альвейна испуганные глаза. — Мы. Быть. Здесь. Мы.

— Мать моя гномомать! — громко воскликнул Дараг, уловивший подлинный смысл слов гоблина.

Из коридоров насмешливо отозвалось гулкое эхо: "Мать-мать-мать".

— Что бормочет этот крысиный выкидыш? — хмуро поинтересовался у гнома лже-мурх.

— Что мы уже проходили здесь…

— Этого не может быть! — Спигр прошелся по небольшому залу, в котором они очутились.

Комната была необычной для этого места правильной квадратной формы, в разные стороны выходили четыре коридора, по одному из которых они только что пришли. Ближе к потолку стены смыкались, образуя практически круглый свод. Гном попытался на глаз определить, где же квадрат переходит в окружность, но не преуспел. Его всего трясло и от слов гоблина, и от столь странной геометрической метаморфозы.