Джон Толкин - Неоконченные предания

— Этот ветер будоражит душу сильнее вина!

Он не знал, что то был ветер с Великого моря.

Туор пошел вдоль высокого обрыва над рекой вслед за чайками. Вскоре стены ущелья снова сдвинулись, и узкая протока наполнилась ревом воды. Туор взглянул вниз и увидел, что бурный прилив запрудил теснину и преградил путь реке, которая стремится течь дальше, и огромная волна, увенчанная пеной, стеной вздымается чуть ли не вровень с обрывом. И вот прилив одолел реку, и вода с ревом хлынула вверх по ущелью, затопив его, и с грохотом катя валуны. Туору это показалось великим чудом. Так призыв морских птиц спас его от гибели во время прилива; а прилив в тот день был очень высоким: наступила весна, и с моря дул сильный ветер.

Туор устрашился ярости этих странных вод, оставил берег и повернул на юг — и потому не достиг протяженных берегов залива Дренгист. Несколько дней он блуждал по голому неприютному краю. Та земля была выметена морским ветром, и все, что там росло, травы и кусты, клонилось в сторону восхода, оттого что ветер все время дул с Запада. И так Туор вступил в пределы Невраста, где некогда жил Тургон; и наконец он внезапно (ибо береговые обрывы были выше склонов, что вели к ним) вышел к черной грани Средиземья и узрел Великое море, Белегаэр Безбрежный. То был час, когда солнце опускалось за край мира, пылая ярким огнем; Туор одиноко стоял над обрывом, раскинув руки, и сердце его переполнилось стремлением к Морю. Говорят, что Туор первым из людей достиг Великого моря, и что лишь эльдар глубже изведали тоску, которую вселяет оно в душу.

Туор надолго остался в Неврасте. Ему там было хорошо, потому что этот край, лежавший у моря и укрытый горами с севера и с востока, был более теплым и приветливым, чем равнины Хитлума. Туор давно привык жить один в глуши и кормиться охотой, так что еды ему хватало; ибо в Неврасте вовсю хозяйничала весна, и воздух звенел птичьими голосами. Птицы во множестве жили и по берегам, и на болотах Линаэвена в низине; но голосов эльфов и людей в те дни не слышалось в этом пустынном краю.

Туор нашел большое озеро, но до воды добраться не смог: берега были болотистыми, поросшими непроходимыми чащами тростника; поэтому вскоре он ушел оттуда и вернулся к Морю, ибо оно звало его, и ему не хотелось надолго оставаться там, где не слышно шума волн. И на побережье Туор впервые нашел следы нолдор, что некогда жили здесь. Ибо к югу от Дренгиста высокие скалистые берега были изрезаны множеством бухточек и укромных заливов с белыми песчаными пляжами у подножия черных блестящих скал, и Туор часто находил ведущие к ним извилистые лестницы, вырубленные в скале, а у берега виднелись сложенные из огромных каменных плит полуразрушенные пристани, к которым некогда причаливали эльфийские корабли. Много дней провел там Туор, любуясь изменчивым морем, а тем временем миновали весна и лето, и тьма сгущалась над Белериандом. Приближалась осень, роковая для Нарготронда.

Быть может, птицы почувствовали, что грядет жестокая зима [7] Ср. «Сильмариллион» (гл. 21, стр. 235): «Турин же в спешке шел на север по пустынным ныне землям меж Нарогом и Тейглином, а навстречу ему спешила Жестокая зима, ибо снег в том году выпал прежде, чем кончилась осень, а весна была поздняя и холодная». : те, что улетают на юг, рано начали сбиваться в стаи, а те, что жили дальше на север, уже вернулись в Невраст. И вот однажды, сидя на берегу, Туор услышал шум и свист могучих крыльев и, подняв голову, увидел в небе семь белых лебедей, клином летящих на юг. Но, пролетая над ним, они покружили и внезапно с плеском опустились на воду.

Надо сказать, что Туор любил лебедей — он часто видел их в серых заводях Митрима; и, к тому же, лебедь был гербом Аннаэля и народа, воспитавшего Туора. Поэтому он встал, приветствуя птиц, и окликнул их, дивясь их величине и царственной стати, какой не видел раньше ни у одного лебедя; но птицы захлопали крыльями и громко закричали, словно сердились на Туора и хотели прогнать его с берега. Потом с шумом взлетели и стали кружить у него над головой, обдавая его ветром от крыльев; они описали большой круг, поднялись высоко в небо и полетели на юг.

И воскликнул Туор:

— Это знак, что я задержался!

Он поспешно вскарабкался на обрыв и увидел, что лебеди все кружат в небе; но когда он пошел вслед за ними на юг, они полетели вперед.

Туор шел вдоль берега ровно семь дней, и каждое утро его будил на рассвете шум крыльев, а днем лебеди летели впереди него. Чем дальше, тем ниже становились берега, и на них росли цветы и густая трава, а на востоке появились леса, желтеющие на исходе года. Но впереди показалась горная гряда, преграждавшая путь; на западе она оканчивалась высоким пиком: мрачная башня, увенчанная тучами, вздымалась в небо над зеленым мысом, уходящим далеко в море.