Стивен Эриксон - Полночный прилив

В любом случае следующий ход будет сделан на Большой Встрече; Удинаас подозревал, что колдун-король и его мудрые советники пойдут на соглашение, как слепые старцы.

Будто детеныши, захваченные отливом, народы двух королевств неслись головой вперед в смертельные глубины.

Мимо шли три раба из дома Бунов с вязанками водорослей на плечах. Один из них обратился к Удинаасу:

– Пернатая Ведьма будет ворожить ночью, Удинаас! Как раз когда соберется совет.

Удинаас принялся сворачивать высохшую сеть.

– Я приду, Хулад.

Рабы ушли, и Удинаас вновь остался один. Взглянув на север, он увидел, как Фир и Трулл поднимаются по склону к боковым воротам наружной стены.

Свернув сеть, он собрал инструменты в корзинку, закрыл крышку и выпрямился.

За спиной раздалось хлопанье крыльев, и Удинаас обернулся – слишком поздно и темно для птиц. Белый силуэт скользнул над водой и исчез.

Удинаас моргнул и присмотрелся, убеждая себя, что ему показалось. Нет. Только не это. Удинаас сделал несколько шагов влево, к открытому песку, и, пригнувшись, мизинцем левой руки быстро начертил на песке знак-мольбу; правую руку он поднял к лицу и двумя пальцами на мгновение прижал веки, прошептав молитву:

– Брось костяшки, Спаситель, обрати сегодня ночью свой взор на меня. Странник! Обрати взор на всех нас!

Он опустил правую руку и посмотрел на начертанный символ.

– Ворон, сгинь!

Вздох ветра, шорох волн. И отдаленное карканье.

Содрогнувшись, Удинаас резко выпрямился и, схватив корзинку, побежал к воротам.

Королевская палата представляла собой громадный круглый зал; потолочные балки из черного дерева терялись в дымке. Неокропленные воины благородного происхождения стояли с краю, во внешнем круге допущенных на совет. Дальше на скамьях со спинками сидели матери семейств, замужние и вдовы. Еще дальше на шкурах сидели, поджав ноги, незамужние и нареченные. В шаге перед ними пол опускался на длину руки, образуя центральный круг утоптанной земли – здесь сидели воины. И в самом центре располагалось возвышение – диаметром в пятнадцать шагов, – где стоял колдун-король Ханнан Мосаг, а вокруг него, глядя на присутствующих, сидели пять захваченных принцев.

Спустившись с Фиром в круг, чтобы занять свое место среди окропленных воинов, Трулл поднял глаза на короля. На первый взгляд, Ханнан Мосаг, среднего роста и телосложения, был совсем непривлекательным. Простые черты лица, кожа светлее, чем у большинства эдур, и широкие глаза, словно распахнутые в постоянном удивлении. Его власть покоилась не на физической силе, а на голосе. Богатый и глубокий, этот голос хотелось слушать, даже если он звучал тихо.

Стоя в тишине, как сейчас, Ханнан Мосаг казался попавшим во власть случайно, словно забрел в центр громадного зала и теперь оглядывается в небывалом изумлении. Нарядом он не отличался от остальных воинов и не носил знаков отличия; в конце концов, его трофеи сидели вокруг него на возвышении – первые сыны подчиненных ему вождей.

Внимательно присмотревшись к колдуну-королю, можно было заметить и другой знак силы. Громадная тень простерлась за его спиной – длинная, расплывчатая, но обе руки в рукавицах держат по смертельному мечу. Шлем, квадратные от доспехов плечи. Тень-призрак Ханнана Мосага – недремлющий страж. И Трулл заметил, что в позе охранника нет никакого смущения.

Немногие колдуны могли создать такое существо, опираясь на жизненную силу собственной тени. Куральд Эмурланн тек сильно и свирепо в этом молчаливом, вечно бодрствующем страже.

Взгляд Трулла упал на тех заложников, что смотрели в его сторону. К’риснан. Не просто представители своих отцов, а ученики Ханнана Мосага в чародействе. Они лишились своих имен, а новые втайне выбрал хозяин и скрепил их заклятием. Однажды они вернутся в свои племена вождями – абсолютно преданными повелителю.

Прямо перед Труллом сидел заложник из племени мерудов. Самое большое племя из шести, меруды капитулировали последними. Они считали, что так как их почти сто тысяч, из которых сорок тысяч – окропленные или в скором времени окропленные воины, то они имеют право главенствовать среди эдур. Больше воинов, больше кораблей, во главе – вождь, у которого на поясе больше трофеев, чем у кого-либо. Меруды – главные.

Так и было бы, не владей с таким необычайным мастерством Ханнан Мосаг фрагментами Куральд Эмурланна, которые приносят власть. А вождь Ханради Кхалаг гораздо лучше управлялся с копьем, чем с колдовством.