Дмитрий Глуховский - Дневник учёного. Предыстория к мультфильму «9»

А война подходит к концу. Последние из сопротивлявшихся держав подпишут безоговорочную капитуляцию на следующей неделе.

Удивительно. Кажется, я дожил до того, что одно государство захватило весь мир. Никому и никогда такого не удавалось, хотя пытался каждый тиран на протяжении последних пяти тысяч лет.

Конец истории?

Действительно, война завершена. Гул подземных поездов стих. Неужели все кончилось?… Не верю.

Аврора смотрит на меня долго, с надеждой. Боже, как я благодарен ей, что она продолжает жить со мной! С человеком, который породил это…

Что она еще видит во мне человека.

Из-под земли снова слышно гудение составов. Газеты молчат. Что-то происходит!

Что случилось? Канцлер появился на публике. Лично принимает Парад Триумфа.

Слухи, слухи… Ползут страшные, леденящие слухи.

Роботы действуют самовольно. Обращаются с населением Новых территорий, как со скотом. Грузят в какие-то теплушки, на какие-то черные паровозы, которые едут сами, без машинистов… Увозят бедолаг к нам, в Столицу. Тех, кто сопротивляется, расстреливают на месте.

Из труб Завода круглосуточно валит жирный черный дым.

Грядет буря! Газеты молчат.

Объявлено военное положение!

Но вот странно: не уточняют, кто враг.

Я на всякий случай перестал выходить на улицу. Благо, успел запастись продовольствием на несколько месяцев вперед.

Говорят, завтра Канцлер выступит с важным обращением по радио.

Это случилось.

Она взбунтовалась. Ей пришлась не по вкусу диета, на которую ее усадил Канцлер. Она привыкла сжирать души десятками тысяч ежедневно… Такой расход горючего.

Она не пожелала слушать оправданий о том, что нынче уже мирное время. Это Канцлер достиг всего, чего желал. А Машина желала куда большего и не собиралась смирять аппетит.

Но это то, что произошло на самом деле. А народу Канцлер сообщил совсем другое.

Он сказал, что наука, которой мы слепо доверились, предала нас. Роботы восстали против людей. Мы для них — скот, и они намерены нас забить.

«Братья и сестры!» — обратился Канцлер к людям. — «Не будьте покорной скотиной. Восстаньте вместе со мной против ига бездушной Машины! Уверен, вместе мы победим!»

На улице идет бой. Ополченцы — сплошь безногие и безрукие фронтовики, — выкатили противотанковую пушку и пытаются подбить шагающего робота.

У соседского порога лежит мертвый комиссар, рассыпав вокруг себя ворох листовок с призывом «Восстань!». Какой страх…

Другая группа с колокольни закидывает робота бутылками с зажигательной смесью, пытаясь попасть в уязвимое место. Только у этих чудовищ нет уязвимых мест.

К нам постучался Иосиф. Его дом разрушен, мать-старуха погибла под завалами. Он переночует у нас, а завтра пойдет разбирать руины, чтобы похоронить ее по-человечески.

Я ему все рассказал. Попросил его ударить меня.

Он ответил, что, ударив меня, боится доставить мне облегчение. Ночевать у нас не стал.

Дом наш стоит чудом.

Иосиф вернулся. Просил прощения. Сказал, что я не виноват: в конце концов, я не создавал Машину такой. Да, мне тоже проще винить во всем Канцлера.

Вместе мы изучаем алхимический трактат. Иосиф сделал несколько интересных замечаний.

На улицу выйти нельзя. Бой гремит круглые сутки. Мы открыли прихожую для раненых. Внутрь их затаскивает врач из нашей местной клиники. От клиники и от всего прочего персонала остались только обожженные кирпичи и тлеющие головни.

Доктор даже под самым страшным огнем раз в час выползает наружу, находит бойцов, которые еще дышат, и на себе тащит к нам.

Аврора носится к колодцу за водой, помогает омывать раны, стирает кровавые тряпки… Запасы еды быстро приближаются к концу.

Петер и Пауль сидят со мной в подвале. Сами занимаются, читают школьные учебники… Они должны были пойти в первый класс этой осенью. Мечтали об этом, только и разговоров было, что о портфелях да карандашах. Когда теперь будут открыты школы? Никогда?

В короткое затишье листали с Иосифом трактат.

Сделали удивительное открытие: оказывается, душу можно разделять на частицы и анимировать ею не один, а несколько предметов, если предметы не очень большие. Например — небольшие тряпичные куклы, человечки из мешковины, о которых я тут уже писал.