Дети немилости

— Князь Мереи, — с улыбкой исправился я. — Рад вас видеть.

— Счастлив служить моему государю, — торжественно изрек тот и немедля, посерьезнев, перешел к делу, — Мори, тебе уже доложили об авиаторах?

— Да.

— Эти старые дуралеи ничего не желали слушать, — Аргитаи передернул плечами.

— Я знаю. Я читал стенограмму.

— Я счел, что здесь буду больше тебе полезен, — сказал меренец. — Распоряжайся.

Гвардейцы окружили нас. Старый служитель-рескидди с изумлением и опаской смотрел на темноволосых уаррцев с расписанными лицами и дворянскими серьгами в ушах. Многие из тех, кого привез с собой Аргитаи, были меренцами. Подумалось, что для рескидди они должны выглядеть так же странно, как для нас — люди Восточных островов. Даже мне по отвычке непроницаемые бледные лица и узкие глаза северян казались зловещими.

— Истефи и Гентереф готовы выйти из состава Ожерелья и вступить в союз с Аллендором, — коротко сказал я. — Никто не знает, как они примут наших авиаторов. Я приказал привезти Итаяса.

— Это тот самый Итаяс? — спросил Аргитаи. — Таянец?

— Да. — Мы уже шли по аллее к дворцу, служитель скрылся из виду, и я очень тихо добавил: — Демон Высокогорья и настоящий Воин Выси.

Брови Аргитаи поползли вверх, но он ничего не сказал. В отличие от меня, он был офицером по призванию. Он четко чувствовал, когда можно требовать объяснений, а когда нужно подчиняться. «Все же как я рад его видеть, — подумал я. — Хотя бы одному человеку я могу по-настоящему доверять». На душе стало легче.

— Воин Выси, — проговорил я, — не владеет магией, но, тем не менее, способен предсказывать будущее.

Раскосые глаза князя Мереи на миг стали совершенно круглыми, но он быстро овладел собой и вновь сосредоточился.

— Союз с Рескиддой, — продолжал я, — держится на том, что Рескидда полагает Высью Аллендор.

— Ясно, — сказал Аргитаи.

— Принц Эрисен говорил о возможности снять изоляцию с Истока и допустить бесконтрольный генезис истинных демонов.

— Ясно.

— Я вызвал из Тысячебашенного Эрдрейари… — начал я.

И остановился как вкопанный.

Меня окатило холодом. Плечом я почувствовал, как напрягся Аргитаи. Мы подошли к флигелю; до него было еще несколько десятков шагов, но высокие деревья и перевитые розами решетки остались за спиной, предстояло только пересечь вымощенную мрамором площадку. Вокруг нее зеленели цветочные клумбы и живые скульптуры из самшита. У дверей флигеля стояли две массивные каменные скамьи с витражами, вделанными в спинки. Журчали и играли радугами парные фонтаны.

На одной из скамей восседал сухонький старичок. Тяжелую, не по комплекции, трость он утвердил между стоп, но она все равно подрагивала — у старичка тряслись руки. Он щурился на солнце и, очевидно, грелся. Одет он был как дворянин, избравший ученую карьеру.

Завидев нас, старичок поднялся и поклонился.

«Пятая магия, — вспомнил я слова Эррет. — Господин Кайсен не зависит от верховного мага, он и сам способен в любой момент написать разрыв пространства. Когда он прибыл? Не иначе он слышал, как Эрисен говорил про флигель. О бесы, бесы и Бездна! Я сам его вызвал, но я не ожидал, что он явится так скоро…» На какой-то краткий миг я почувствовал бессилие. Аргитаи глянул на меня со скрытой тревогой.

Я покусал губу. Во рту пересохло. Ожог под «ледяной чайкой», наспех залеченный, вновь заныл. «Это к лучшему, — подумал я, смиряя участившийся пульс. — Все в порядке. Кайсен сейчас опять станет разыгрывать преданность, это мне на руку. Принц сюда не явится. Если кто-то способен произвести впечатление на горца, то это Кайсен. И к тому же потом… так будет проще».

— Мой государь приказал мне явиться, — с достоинством проговорил Великая Тень; маска благородной старости сидела на нем как влитая, и даже Аргитаи, недавно видевший истинное лицо Кайсена, позволил обмануть себя и расслабился. Я кивнул одними веками:

— Доброе утро, господин Кайсен.

— Я поспешил исполнить приказ, — вновь поклонившись, сказал бесфамильный.

«Князь Улентари», — поправился я мысленно и сказал:

— Мне нужна ваша помощь.

Итаяс улыбался. Он смотрел на меня сверху вниз.

На лакированной столешнице лежали желтые солнечные квадраты; хотелось протянуть руку и ощутить этот теплый свет. За окном разгорался день, становилось все жарче, а в комнате было прохладно, даже холодно — климатолог из дворцовой обслуги только что обновил заклятия, их эффект еще не выровнялся. Над Южными Лациатами шли уаррские атомники, где-то в главном здании трудились связисты, пытаясь достучаться до авиаторов, и в тревоге оглаживал седые усы принц-консорт Эрисен Раат. Эррет еще не вернулась.