Дети немилости

— Все это очень интересно, — сказал я, — но при чем здесь этика, и при чем здесь ты?

Эррет криво усмехнулась.

— Материя и энергия нашего мира созданы Рескит. Арсет только придала им определенную форму. Теперь понятно?

Я так и уставился на нее. Не сказать, чтобы знание это сейчас было мне чем-то полезно, но оно потрясало. Шестое сословие, древнее, грозное и своевольное оружие государей Уарры до сих пор представлялось мне наследием языческих времен. Не думал я, что оно так просто и прочно связано с арсеитством.

— Наш темный мужик — арсеит, — проговорил я. — А бесфамильный исповедовать арсеитство не может. Кровь небесная! Так вот откуда их странное отношение к предательству и предателям. Клятва — это определенная форма, и она отвратительна Старшей Матери. Поэтому для теней самым естественным занятием становится шпионаж…

— Именно, — сказала Эррет. — И поэтому они в моей власти. Я создана Лаангой, а Лаанга — игровая фигура Старшей Матери… Но ведь ты не лекции от меня хотел, Мори?

Я помолчал.

— Ты права.

— В чем дело?

— Сколько времени?

— Без четверти час песен.

— Хорошо. Верховный маг Атри, полагаю, трудится не покладая рук. Надеюсь, разрыв пространства еще пригоден для использования. Я желаю видеть здесь господина Эрдрейари, Главного военного советника, при жизни носившего звание генерал-фельдмаршала… и Великую Тень Уарры, господина Кайсена.

Глаза Державы расширились, она спустилась ко мне по ступенькам крыльца.

— Мори, что ты затеваешь? — тревожно проговорила она. — Скажи мне сейчас! Я беспокоюсь.

Я улыбнулся.

— Право, Эррет, — сказал я преувеличенно мягко. — Не могу же я в одиночку распоряжаться Уаррой. Я самодержец, но не самодур же. Принц-консорт пока не обмолвился о том, что думает, но у него на усах написано, что он ждет союзных войск и не один авиаполк.

Эррет мрачно искривила рот. Лицо ее приняло скептическое выражение, но в глазах заплясали восхищенные искорки.

— Эрдрейари, — кивнула она, — знаменитый полководец и фактический главнокомандующий… Мори, думаешь, я поверю, что за этим же ты требуешь к себе Кайсена?

— Не думаю, — согласился я. — Кайсена я требую к себе за другим. Но прежде я намерен переговорить с Итаясом. До выхода «знамен» на связь еще два часа. Этого достаточно.

Я прошел через опустевший танцевальный зал. Инкрустации на стенах потускнели. Над столом все гасла и не могла истаять магическая карта; я задержал на ней взгляд. Над югом и юго-востоком Аллендора кроваво светились флажки, отмечавшие дислокацию войск противника. Где-то там бродил Атергеро, внузданный господином Ларрой, шпионом и психоаналитиком… Крайне неразумно было бы сообщать Эрисену, что уаррские агенты достигли таких успехов, я этого делать и не собирался, но некоторые сведения из добытых Западным лучом все же намеревался представить союзникам.

Эррет скрылась, направившись по делам. Скоро должен был возвратиться господин Ундори с моим таянцем. Уверенность не покинула меня, но внутреннее напряжение росло. Все коварство Великой Тени меркло в сравнении с загадкой мыслей пророка. Единожды мне удалось ввести Итаяса в замешательство, но что после этого творилось в его голове? Он не из тех, кто слушает доказательства, да и аргументы у меня закончатся быстро…

В холл я вышел вовремя: по лестнице спускался принц-консорт.

— Морэгтаи! — сказал он. — На ближайшие часы я сделал все возможное. Связисты уже пытаются наладить контакт с вашими авиаторами…

— В ближайшие часы это бессмысленно, — заметил я, но Эрисен отмахнулся:

— Нельзя терять ни секунды. На северной границе области Цестефа есть военное авиаполе. Но двадцать минут атомникам придется идти над Адафом, а это уже Гентереф, и еще тридцать минут займет путь над собственно землями Гентерефа. Можете представить, секретари градоначальников и там, и в Истефи заявляют, что те еще не явились в присутствие! Спят!

Я скептически покачал головой.

— Что за гнусность, — бросил Эрисен в ожесточении. — Они не могут решиться на гнусность и выставляют себя… тьфу!

Усы его гневно встопорщились.

— Они вовсе необязательно откроют огонь, — задумчиво сказал я, направляясь к дверям. — Это слишком… неосмотрительно. Но если они сделают выбор не в пользу Рескидды, то могут потребовать, чтобы «знамена» сели. Тогда командиру придется выполнить требование — оно справедливо. Никто не обязан пропускать через свое небо чужие истребители. И Гентереф получит полсотни первоклассных атомников.