Брайан Толуэлл: Конан и Великая душа 2. Огни Будущего

Переливаясь золотом в лучах заходящего солнца, сверкал боевой стяг. На нем был изображен великолеп­ный и одновременно устрашающий алый дракон. Конан вскрикнул, будучи не в сипах скрыть изумления: спасителями его были немедийцыЬ

Один из немедийских воинов снял шлем, открыв смуглое, отмеченное печатью усталости и недавней бо­лезни лицо.

— Тараск! Ты ли это?! — воскликнул Конан.

— Судя по всему, мы подоспели вовремя, — сказал король Немедии, приблизившись к Конану. — Эти воины были настроены решительно. Кстати, кто они?

— Так, старые долги, — уклончиво ответил кимме­риец, с подозрением оглядывая Тараска и его много­численную, хорошо вооруженную свиту. — Скажи лучше, что привело тебя сюда? С чего это вдруг ты взял­ся спасать мою жизнь?

— А что тебя так удивляет? — грубовато-насмешли­во произнес Тараск. — Ты же спас меня от проклятого карлика — почему и мне нельзя быть благодарным?!

— Насколько мы тебя знаем, Тараск, чувство благо­дарности никогда не было тебе присуще! — заявила Зенобия.

— Мое почтение, прекрасная королева, — склонив голову в знак приветствия, все так же насмешливо мол­вил Тараск. — Ты права: разумеется, не одной лишь благодарности ради я покинул благословенный Бельверус. Богам было угодно, чтобы я спас Конана от верной смерти; но не ради этого я здесь. У меня к тебе дело, ко­роль Аквилонни.

— Что же тебе нужно? — насторожился Конан.

Взгляд Тараска помрачнел, губы задрожали. Видно было, что мучившие немедийского монарха пережива­ния изрядно истощили его волю и тело.

— Так что же? Говори! — повторил киммериец.

— Конан, — наконец выговорил Тараск, глядя прямо в чистые голубые глаза варвара, — ты уверен, что Тезиас мертв?

Вопрос этот застал Конана врасплох. Он рассмеялся грубым, жестоким смехом. Тараска передернуло.

— Да что этб с тобой, Тараск?! Карлик мертв — мертвее не бывает!

— Как он умер? — продолжал допытываться неме-дийский король, сам похожий на мертвеца в сумереч­ном свете гаснущего дня.

— Он умер дважды. Первый раз я всадил в него вот этот меч, точно в сердце. Но, надо призваться, это не до конца убило его.

— Я так и знал! Я так и знал! — обхватив голову ру­ками, в отчаянии воскликнул Тараск.

— Погоди! Я не закончил, — сурово осадил Конан насмерть перепуганного немедийца. — Когда я пронзил его мечом, он превратился в фантома — ты знаешь, о чем я говорю, — в попытался убить меня.

— Но ты остался жив!

— Как видишь! В момент, когда я уже был готов от­дать душу этому вампиру, что-то разладилось у его дья­вольском механизме. Он схватился за голову — вот почти как ты сейчас — и завопил от невыносимой боли. Тогда я выхватил одну такую особую штукенцию, — я добыл ее в Стипш, Ромб Яхкунга называется, — и под­нес ее к призрачному телу фантома.

— Что, что же было дальше? — с нетерпением вскричал Тараск.

— Что могло быть? Фантом погиб, растворившись в этой штуковине! Так умер Тезиас, призрачный Бог, властелин полумира!

— И в тот же миг с меня спали колдовские чары карлика, — добавила Зенобия.

— Да, наверное, так оно и было, — задумчиво мол­вил Тараск. — Мое собственное освобождение также пришло внезапно, как будто кто-то разом разрубил чер­ную паутину, свитую над миром Великой Душой.

— Теперь ты точно знаешь: это был я, — рассмеялся Конан. — Д чего это ты так всполошился? Что, фантом прислал весточку из Преисподней или мертвец восстал из хрустального склепа?

— Ни то, ни другое, — сумрачно заявил Тараск. — Только две недели назад хрустальный гроб с телом кар­лика внезапно и загадочно исчез.

— То есть как исчез? Кому он нужен?

— Исчез, и все. Хотя я поставил у входа в лабиринт вооруженную охрану, да и вообще собирался снова за­сыпать проклятую пещеру камнями. Как вдруг мне до­носят, что охранники спят, а хрустальной раковины больше нет! Мои люди обшарили город, но все было бесполезно: тот проклятый кристалл точно сквозь землю провалился!

— Бьюсь об заклад, демоны забрали его себе на па­мять.

— Впрочем, сейчас это уже неважно, — вдруг жест­ко и властно произнес Тараск, и быстрее, чем Конан успел что-либо заметить, взметнулась рука немедий-ского короля. С поразительной скоростью к лицу ким­мерийца устремился крохотный сверкающий шарик. Конан инстинктивно отпрянул, но было поздно: раз­дался тихий хлопок, облачно серой пыли накрыло чер­ную гриву гиганта, и Конан в тот же миг свалился с коня наземь.

Потрясенная Зенобия разъяренной пантерой бро­силась на Тараска. Тот сделал знак, и рослые немедий-ские воины схватили бьющуюся в гневе аквилонскую королеву.