Дэвид Кек - Пора предательства

Рыцари Пепла, стоящие вдоль всего фронта, воздели руки, расставили их, затянули молитвы, от которых воздух вновь наполнился кипящим кедровым ветром. Черный птичий шторм ринулся к войску Ламорика, спускаясь острыми клиньями, подобными крестьянскому серпу.

Однако над самим войском эти клинья разбились — так разбиваются волны о неприступные скалы. Святые Духи громогласно вещали о гневе Небесных Сил.

— Владыка Судеб! — вскричал Ламорик, срывая с головы шлем. — Довольно! Пора выгнать дьявола из его логова!

Ветер трепал мантию Ламорика. Молодой лорд воздел клинок над головой и широким движением опустил его под дружный рев трех тысяч глоток. Пехотинцы Гирета ринулись вперед. Лестницы качались над ними, как соломинки в мощном потоке. Буря — в ответ на бурю ворон. Дьюранд с трудом удерживал рвущегося с места Бледного. Ряды всадников вокруг тоже сжимали поводья, а пехота все так же неслась вперед.

— Держись! — взревел Конзар.

Несколько мучительно долгих секунд пехотинцы — сейчас совершенно уязвимые и незащищенные — неслись на пустой вал.

А затем, когда вся толпа атакующих оказалась под самыми укреплениями, из всех амбразур над головами у них высунулись лучники Радомора — многие сотни. Запели тугие тисовые луки. На пехотинцев обрушился град смертоносных стрел. Солдаты падали под этим градом, роняли на землю лестницы.

Люди вокруг Ламорика шипели и сыпали проклятиями от злости.

В конце концов лестницы все же легли на насыпь. Зелень вала почернела от атакующих воинов. Стрелы летели вверх и вниз. Багры скидывали лестницы обратно. Топоры раскапывали шлемы.

Бледный под Дьюрандом плясал на месте.

— Держитесь пока! — прокричал Конзар.

На вершине укреплений уже шла рукопашная. Казалось, две армии способны поднять друг друга над городом — так жарко кипел бой.

Наконец дело стронулось с мертвой точки. Пехотинцы Гирета хлынули с первого вала на улицы за ним. Пропели трубы. И вот армия Гирета скрылась за гребнем.

Дьюранд огляделся по сторонам. На короткое время кавалерия осталась на равнине одна. Иные всадники пытались — насколько могли в стальных ратных перчатках — сложить пальцы в знаке Создателя. Дьюранд посмотрел на Дорвен: она крепко-накрепко закрыла глаза. А потом, возвращая на равнину какофонию битвы, первые ворота Ферангора отворились. Рыцари пришпорили скакунов.

Когда кавалерия ворвалась в город, Дьюранд буквально прилип к Ламорику сбоку, прорубая господину дорогу через кипучее море врагов и надеясь, что прорыв получается достаточно широким, чтобы и Дорвен могла держаться следом. Однако уже через несколько минут горячей схватки ирлакцы обратились в бегство и улицы опустели.

Дьюранд видел, как Конзар возглавляет погоню. Они же с Ламориком остались на какой-то брошенной улице между двумя крепостными валами. Больше ничего кругом не было: улица да лестница наверх, а по бокам — лавки.

Бледный и жеребец Ламорика лягали и кусали друг друга. На улице было шумно, как на конском базаре. В дверях лавок толпились ищущие укрытия люди.

— Что это? — спросил Ламорик. Над крышами лавок виднелся верх следующего яруса — и пустой парапет. — Неужели мы таки его разбили?

Дьюранд был весь в ссадинах, синяках и лошадиных укусах. С кончика меча у него капала кровь, дыхание вырывалось из груди судорожными всхлипами. Краем глаза он видел дюжины умирающих в корчах людей. Товарищи тащили кое-кого из раненых в укрытия.

— Радомор разбит? Мне бы это понравилось, — промолвил Дьюранд. Ламорик взглянул на него. Дьюранд хотел развернуть Бледного, чтобы увести Дорвен в укрытие.

— Оно так, — с улыбкой начал Ламорик, — но…

Вихрь черных крыльев вырвался из клокочущего над городом водоворота и устремился вниз, заставляя всадников пригнуться к шеям коней. Часть птиц приземлилась средь раненых и умирающих, другие же несколько минут носились над улицами, хрипло каркая, бранясь и поднимая ужасный шум, после чего взвились вверх, назад — в черную стаю.

А вслед за дьявольскими птицами с крыш посыпались первые стрелы и камни. По мостовой забарабанили здоровенные булыжники. В первую же минуту этого зловещего ливня от шлема Дьюранда отскочила арбалетная стрела.

— Они стягиваются. Нам будет безопаснее под крышей, — проговорил Дьюранд. По всей улице всадники уводили коней с дороги: ведь лучники ничего не видели через крыши у себя под ногами. Дьюранд дал коню шпоры, и тот затолкал коня Ламорика и пони Дорвен под прикрытие лавки горшечника.