Ник Кайм - Заветы предательства

Это легендарное время.

Галактика в огне. Грандиозные замыслы Императора о будущем человечества рухнули. Его возлюбленный сын Хорус отвернулся от отцовского света и обратился к Хаосу. Армии могучих и грозных космических десантников Императора схлестнулись в безжалостной братоубийственной войне. Некогда эти непобедимые воины, как братья, сражались плечом к плечу во имя покорения Галактики и приведения человечества к свету Императора. Ныне их раздирает вражда. Одни остались верны Императору, другие же присоединились к Воителю. Величайшие из космических десантников, командиры многотысячных легионов — примархи. Величественные сверхчеловеческие существа, они — венец генной инженерии Императора. И теперь, когда воины сошлись в бою, никому не известно, кто станет победителем.

Миры полыхают. На Исстване V предательским ударом Хорус практически уничтожил три верных Императору легиона. Так начался конфликт, ввергнувший человечество в пламя гражданской войны. На смену чести и благородству пришли измена и коварство. В тенях поджидают убийцы. Собираются армии. Каждому предстоит принять чью-либо сторону или же сгинуть навек.

Хорус создает армаду, и цель его — сама Терра. Император ожидает возвращения блудного сына. Но его настоящий враг — Хаос, изначальная сила, которая жаждет подчинить человечество своим изменчивым прихотям. Крикам невинных и мольбам праведных вторит жестокий смех Темных богов. Если Император проиграет войну, человечеству уготованы страдания и вечное проклятие.

Эпоха разума и прогресса миновала. Наступила Эпоха Тьмы.

Джагатай-хан — примарх Белых Шрамов

Хорус Луперкаль — примарх Лунных Волков

Шибан-хан — Братство Бури

Торгун-хан — Братство Луны

Таргутай Есугэй — грозовой пророк

Илия Раваллион — Департаменто Муниторум

Гериол Мьерт — Департаменто Муниторум

Я даже сейчас помню многое из сказанного им, но тогда все мы учились скорее на примерах, чем на словах. Такими нас сделали: мы наблюдали, затем действовали. И наслаждались собственной стремительностью.

Возможно, мы забрались слишком далеко, слишком быстро, но я ни о чем не жалею. Мы оставались верны своей сути, и это спасло нас в решающем испытании.

Я храню немало воспоминаний о нем с тех времен, когда мы были проще и наивнее. Мысли о некоторых событиях, о принятых мною решениях не покидают меня, и это к лучшему.

Из всего, что он произносил или что ему полагалось произносить, только одна фраза по-настоящему запала мне в душу. Он говорил: «Смейся, когда убиваешь».

Если бы кто-нибудь вдруг спросил, что сделало нас теми, кем мы были, если бы мне понадобился для ответа краткий афоризм, я бы вспомнил эти слова.

Но никто никогда не спрашивал. А к тому моменту, как нами озаботились достаточно, чтобы начать поиски, все уже изменилось. В нас внезапно возникла нужда, но не было времени думать о ее причинах.

Я следовал его совету — смеялся, когда убивал. Позволял ледяному ветру трепать мои волосы, подставлял лицо каплям горячей крови. Я мчался далеко, во весь опор, вынуждая братьев догонять меня. Был подобен беркуту — охотничьему орлу, который, свободный от пут, взмывает ввысь у горизонта на воздушных течениях.

Вот кем мы были тогда, вот чем были мы все — минган Касурга, Братство Бури.

Наше название и звание — по нему мы отличали себя от других.

Между собой мы именовались Смеющимися убийцами.

Остальная Галактика пока еще не знала нас.

Мне нравился Чондакс. Эта планета, давшая имя целому звездному скоплению, подходила нашему стилю войны, не то что покрытый магмой Фемус или опутанный джунглями Эпигеликон. Небо ее было огромным и высоким, безоблачным и бледно-зеленым, словно трава рейке. Мы проносились по нему огненными волнами, идущими от посадочных площадок южного полушария к экваториальной зоне. Но, в отличие от всех миров, что я знал тогда или познал с тех пор, Чондакс не менялся. Его поверхность белой пустошью расстилалась во всех направлениях, мерцая в мягком свете трех далеких солнц. Ударив по земле, ты расколол бы ее, будто соляной кристалл.